Таких не убивают
Шрифт:
– Он бы обязательно об этом узнал. А может, уже знал, когда говорил с тобой. Не надо его недооценивать. Ему в самом деле хочется распутать это дело. А он маленький упрямый танк.
– А что я должна ему говорить?
– На допросах говорят правду, – ответила Лидочка, – наверное, ты об этом читала.
– Даже редактировала книжку на эту тему, – ответила Марина. – Но мне все равно страшно. Меня еще никогда не вызывали на допрос.
– Не воспринимай Анатолия Васильевича как врага, – сказала Лидочка. – Господи,
– А можно умолчать о Даше?
– О Даше?
– Об их романе? Я ведь только читала об этом в рукописи.
– Если только читала, то молчи, – ответила Лидочка. – Впрочем, это твое дело.
Почему-то Лидочка была уверена, что Толик обязательно узнает об отношениях Даши и Сергея. Уж очень много людей знают об этом. И чем дальше они будут таить эту историю от капитана, тем острее он будет чувствовать ложь. Ведь он дал понять Лидочке, что версия с грабителем его не устраивает.
Утро обещало жаркий день, несмотря на редкие дожди, температура все поднималась и поднималась…
Лидочка стояла у окна и соображала, какие дела ей непременно нужно сделать. Профессия вольного художника плоха тем, что дела то идут косяком, не продохнуть, то вдруг все о тебе забывают, и ты живешь словно в вакууме. Сейчас как раз наступил сумасшедший период, в который смерть Сергея врезалась, как гвоздь в часовой механизм.
«Значит, сначала я еду…»
Ничего она не успела додумать, потому что телефон зазвонил снова.
Этот звонок оказался куда более неожиданным, чем звонок Марины.
Слышно было плохо, и Лидочка не сразу узнала Ольгу, соседку Сергея по даче.
– Лидия Кирилловна, мне с вами поговорить нужно, – сказала Ольга. – У меня есть новости. А Толик сегодня не работает и уехал к брату в Серпухов крышу класть.
– Куда?
– Крышу, говорю, стелить, в Серпухов. А мне надо кое-что сказать!
– А разве нет других следователей?
– Другие люди в милиции есть, но они не поймут. Такое дело, что не поймут. А я вас знаю. И Валентин Дмитриевич уехал на встречу в детский дом.
– Я сейчас очень занята, Оля. Может быть, я приеду на той неделе?
– На той неделе поздно будет. А это очень важно!
– Но ведь сегодня суббота!
– Вот и отдохнете на свежем воздухе. Вы же, наверное, весь день на жаре, даже вредно для организма. – Обычно спокойная, Ольга задыхалась от волнения.
– Ольга, у меня дел по горло!
– Лидия Кирилловна, разве бы я стала вас беспокоить, если бы не особые обстоятельства? Вы даже не представляете.
В конце концов Лидочка капитулировала и снова, как на пытку, как будто в повторяющемся кошмаре, залезла в электричку, на этот раз набитую субботним народом.
Она взяла с собой недочитанный детектив, но почитать в вагоне не удалось, так было тесно и жарко. Хорошо еще, что ехать до Челушинской всего полчаса.
Пока Лидочка добралась
Ольга стояла у забора и глядела на улицу. Русые волосы были растрепаны, лицо бледное от влажной жары. При виде Лидочки она широко и облегченно улыбнулась.
– Я по расписанию смотрела, – призналась она. – Через десять минут после каждого поезда выхожу глядеть.
– Жарко, дайте чего-нибудь напиться.
– Заходите, – сказала Ольга. – Я чай вскипятила. Еще не остыл.
– Мне бы чего-нибудь ледяного.
– Специально, чтобы потом ангиной заболеть? Ангина в жару – самое гадкое заболевание, Лидия Кирилловна. Давайте я вам сначала полью, умойтесь с дороги. А потом мы с вами чайку на верандочке попьем.
Ольга поплыла к дому.
– А где же наш детский поэт? – спросила ей вслед Лидочка.
– Валентина Дмитриевича на встречу с детдомовцами в Калугу увезли. Утром на черной «волге» за ним приехали. Честно говоря, это, может, и к лучшему. Потому что вы всех этих людей знаете и можете разобраться, а я не понимаю.
Больше Ольга ничего не сказала. Лидочка умылась. Овчарка ходила за ней из комнаты в комнату и следила, чтобы она не взяла чего хозяйского.
Чай был с вареньем, только что сваренным, клубничные ягоды несказанно благоухали.
– Ольга, – взмолилась Лидочка. – Откройте же мне вашу тайну. Ведь мне было совсем нелегко сюда выбраться…
– Сейчас покажу, – сказала Ольга.
Она ушла с веранды. Стало очень тихо, слышно было, как жужжат осы. Лидочке стало уютно и потянуло в сон.
Вернулась Ольга. Она несла сверток.
В мокрых газетах, намотанных в несколько слоев, лежало нечто, покрытое подсохшей желтой грязью.
– Узнаете? – спросила Ольга.
– Нет.
Ольга колупнула грязь ногтем, и под ней обнаружилась черная блестящая поверхность и краешек стеклянной вставки. Ольга повозила пальцем вокруг, и тут Лидочка сообразила, что видит покрытый грязью портативный транзистор.
– Ничего не понимаю, – сказала Лидочка.
– А я думала, вы сразу сообразите. Я этот приемник на столике у кровати Сергея Романовича видела, – сказала Ольга.
– А почему он такой грязный?
– Не только приемник, – сказала Ольга. – Поглядите.
Из той же кучи грязных газет она вытащила складной будильник – квадратный черный экран, на нем зеленые светящиеся цифры. Было странно видеть, что будильник показывает правильное время, а цифры секунд равномерно меняются.
– Что ему сделается, – сказала Ольга. – Там же электроника.