Таких щадить нельзя (Худ. С. Марфин)
Шрифт:
Когда Женя, встревоженная долгим отсутствием мужа, вошла во двор, Дмитрий тащил через порог домика тяжелое тело все еще икавшего и плевавшего кровью полубесчувственного Сивоконя. Сидя у протекавшего через двор арычка, Жорка Рябый, скуля и матерясь, смывал кровь с лица.
— Боже мой! — испуганно закричала Женя. — Митя, что ты делаешь?!
— Грязь выволакиваю, — хмуро ответил Бубенец. — Мне она ни к чему.
— Кто это их? —
— Сами себя. Они такие… Характер у них тяжелый. Подрались между собою, — хмуро ответил Бубенец.
Но рубашка Дмитрия с оторванным рукавом красноречиво говорила о происшедшем. Убедившись, что ее ненаглядный Митя не ранен, Женя забежала в дом и взяла свежую рубашку для мужа. Затем, накинув на плечи Дмитрия дождевик, она потянула его за собой.
— Пойдем, Митя. Поживем пока у мамы.
Дмитрий не сопротивлялся. Заперев домик на замок, он пошел следом за Женей, бросив на прощание немного очухавшимся Сивоконю и Рябому:
— Чтобы вы мне больше на глаза не попадались, гады! Лучше всего катитесь из колхоза, а то все равно со света сживу. Запомнили?
— Запомним. Хорошо запомним, — угрожающе сверкнув глазами, прохрипел Сивоконь. — Сам про это не забудь.
Много передумали и переговорили Дмитрий и Женя в этот первый после убийства Лобова вечер. Екатерина Васильевна не мешала им. Она понимала, что молодых супругов лучше всего оставить одних, и занялась домашними делами. В окно Дмитрий видел, как вернулся домой Семен Андрианович, но не решился выйти ему навстречу. Всего час-два назад без колебания схватившийся с бандитами, Дмитрий сейчас не нашел в себе силы посмотреть в затуманенные горем глаза тестя. Он снова помрачнел и стал молчалив. Молчала и Женя. Прижавшись головой к плечу мужа, она задумалась.
— Что же мы дальше будем делать, Женечка? — нарушил наконец молчание Бубенец. — Уезжать нам придется.
— Не надо уезжать, Митя, — еще крепче прижалась к мужу Женя. — Некуда нам уезжать.
— А жить как будем? Не верят мне. От тоски повесишься.
— Я верю. Мама верит.
— Ты — это еще не все, — печально улыбнулся Дмитрий.
— Ну вот, ты всем и докажи, — подняла голову Женя, — всему народу. Дмитрий ничего не ответил.
— Слушай, Митя, — горячо, вполголоса проговорила Женя, — ведь ты у меня смелый, сильный. Сегодня вон как двух этих захребетников отделал. Но такими делами ты народу ничего не докажешь. А вот если найдешь, кто убил Александра Даниловича, тогда другое дело.
— Как же я разыщу? — неуверенно спросил Дмитрий.
— А ты иди в город, — не сдавалась Женя. — Иди к тому майору, который тебя допрашивал. Помоги ему.
— Чем?
— Ай, какой ты недогадливый! — начала горячиться Женя. — Абдукадыр Мерген смотрел следы. Он говорит, что убийцы — не наши люди. На машине приезжали. А кто их привез сюда? Ты шофер, вот и помоги чекистам разыскать шофера, который привозил в наш колхоз бандитов.
— Ладно! Я пойду в город к майору, — после долгого молчания согласился Дмитрий. — Нужна ли будет моя помощь, не знаю. Но если нужна, то я себя не пожалею.
…Солнце еще не
Дмитрий шагал, полной грудью вдыхая прохладный утренний воздух.
Угнетенное настроение сменилось бодростью, уверенностью в себе, в своих силах, в правильности принятого решения.
Впереди на дороге показался человек.
«Кто это так рано выбрался в поле? — подумал Дмитрий и, вглядевшись, узнал идущего к нему навстречу. — А, это Абдукадыр Мерген. На охоту, видать, направился».
Но Мерген шел не на охоту. Поравнявшись с Дмитрием, он внимательно посмотрел на него и спросил:
— Зачем ты уходишь из «Счастливого»?
— Так надо, отец, — ответил Дмитрий. — Ухожу.
— Семен знает? Твоя жена знает об этом? — требовательным тоном допытывался Мерген.
— Знают, — кивнул Дмитрий и, видя недоверие на лице старого охотника, добавил: — В город, к майору Кретову иду, помогать искать убийцу гвардии полковника. Только прошу тебя, молчи об этом.
Лицо Мергена посветлело.
— Правильно делаешь, — одобрительно кивнул он головой. — Ты шофер, иди узнай, какой шофер привозил черных людей в «Счастливое» в ночь гибели Искандера. След машины видел?
— Нет. Где он? — спросил Дмитрий.
— Ты идешь помогать чекистам, а оставляешь здесь начало следа врагов. Пойдем, я тебе покажу.
Старик прямо через поля провел Дмитрия к месту, которое осматривал с Кретовым. След еще сохранился.
— Видишь? — указал он на отпечаток покрышек машин. — Сюда приезжали и отсюда уезжали на машине с таким колесом убийцы Искандера.
— Ловко разобрались, — удивился Дмитрий. — Да вы, отец, настоящий разведчик.
— Я охотник, — поправил Бубенца Мерген. — Сейчас охочусь за теми, кто убил Искандера.
— След приметный. Пойду в город пешком. Если машина свернула с шоссе, пойду по следу, — пообещал Бубенец.
— Передай от меня привет молодому чекисту, приезжавшему сюда. Скажи ему: Абдукадыр не забыл своего обещания.
— Обязательно передам, — заверил Дмитрий, прощаясь со стариком. — Ну, я пошел, отец.
— Иди. А мне надо к Семену. Сейчас Семке очень тяжело. В его доме убили Искандера.
10. МАШИНУ ВЕЛ ГАНИ РУСТАМОВ
На рассвете девять сильно запыленных грузовых машин остановились на самом въезде в город перед полосатым железнодорожным шлагбаумом. Две пары рельс, тускло поблескивая, с одной стороны уходили в бесконечную даль, с другой, отлого изгибаясь, скрывались в пригородных садах. Оттуда, из-за поворота, слышалось надсадное дыхание паровоза и гул приближавшегося тяжело груженного состава.