Такое разное настроение Фьелле
Шрифт:
Зелёная лапа осторожно коснулась плеча Эмиля:
– Что случилось?
Эмиль ничего не мог ответить. Его друг монстр продолжал смотреть на него пронзительно и очень внимательно. Неожиданно нижняя губа Фьелле задрожала, и он завыл.
– ЭМИ-И-И-И-ИЛЬ! – взревел монстр.
По его щекам потекли водопады слёз. Монстр тёр глаза огромными кулаками, его плечи тряслись.
– Не надо! Грустить! – говорил он между всхлипами, которые разносились по всему кабинету.
Весь класс тут же столпился вокруг Фьелле. Дети ласково гладили его по спине, заботливо проводили руками по голове и уже держали наготове
К толпе школьников даже присоединилась госпожа Зенгер:
– Всё хорошо, Фьелле, – сказала она, успокаивающе похлопывая монстра по лапе. – Всё хорошо. И у Эмиля тоже всё хорошо. Мы все тебя очень любим. Ну-ну, не переживай так.
– У меня, правда, всё хорошо, Фьелле, вот видишь! – Эмиль широко улыбнулся другу.
Монстр икнул и спросил:
– Правда?
– Правда, – уверенно ответил Эмиль.
– И вы правда меня… – Фьелле снова захныкал, не в силах больше говорить.
– Любим! – подтвердил Эмиль.
– Мы все очень тебя любим, Фьелле, – сказала госпожа Зенгер. – Но ты не забудь, пожалуйста, выполнить домашнее задание на завтра. И никаких оправданий! А теперь все могут идти на перемену. Звонок уже давно прозвенел.
– Ко… конечно, – лепетал Фьелле, – Из… извините, госпожа Зенгер, и с-спасибо…
Новая волна всхлипываний сотрясла монстра. Постепенно рыдания затихли, дрожь становилась всё тише. Фьелле шмыгнул носом и вытер щёки. Он отряхнул мех, так что капли слёз разлетелись во все стороны. Завизжав, дети тут же бросились искать укрытие. Только Эмиль остался рядом, улыбаясь другу.
– Теперь всё хорошо? – спросил он.
Лицо монстра засияло. Он схватил друга, посадил его на плечо и вынес в школьный двор.
– Мне хорошо, когда тебе хорошо, – радостно заключил Фьелле.
Глава 4
Сто предложений
После уроков Фьелле, как всегда, поставил стулья на парты, убрал стопку книг (высотой со взрослого человека!) обратно в шкаф и вынес двадцать два школьных рюкзака на улицу. Монстр был в прекрасном настроении, будто и не было тех рыданий. Эмилю приходилось бежать за другом, чтобы сравнять шаг, в то время как тот расслабленно брёл по залу игровой комнаты.
– Сейчас будет обед, – радостно заявил Фьелле. – Я голоден, как монстр! Твои родители сказали, что будет на обед? Может, нужно что-то принести к столу? У меня есть огромные морковки. Морковь с маслом, луком и петрушкой, ммм…
Фьелле с аппетитом облизнулся. Эмиль пожал плечами:
– Всё в порядке, ничего не нужно. Папа приготовит кнедлики, кусочки теста на пару. К тому же я не люблю варёную морковь.
– Не любишь? – монстр с ужасом посмотрел на мальчика. – Ну, хотя кнедлики тоже хороши. Я их люблю. Особенно с маслом! И петрушкой!
Тем временем друзья уже выходили из школы. Эмиль придержал створки двери, чтобы Фьелле, балансируя стопкой рюкзаков,
– Эй, ты, монстр!
Эмиль и Фьелле изумлённо обернулись. Окно возле главного входа было открыто: из него выглядывала седая голова господина Унтерберга:
– Рвать цветы на территории школы запрещено! За нарушение полагается дополнительное задание! Напишешь двадцать раз предложение «Рвать цветы на территории школы запрещено!» и завтра сдашь работу господину Ланге-Винду!
От испуга Фьелле закрыл лицо лапами:
– Что? Почему?
К сожалению, это было очень трудное задание. Двадцать два рюкзака упали на брусчатку.
– Ага-а-а-а-а! – воскликнул господин Унтерберг, как сыщик, давно надеявшийся поймать преступника. – Порча чужого имущества! Тогда напишешь ещё: «Мне нельзя портить чужие вещи». Тридцать раз!
Он зло прищурился, оценивающе посмотрел на Фьелле и спросил:
– Ты вообще писать-то умеешь?
Эмиль не поверил своим ушам. Почему господин Унтерберг такой грубый? С каких пор кто-то был против того, чтобы Фьелле рвал сорняки перед школой? Дворник, наоборот, всегда этому радовался. А то, что Фьелле уронил рюкзаки, – так это вообще была не его вина! Но Эмиль не осмелился перечить директору школы.
– Ничего страшного, – бормотал мальчик, стараясь успокоиться.
Он быстро побежал по школьному двору, собирая рюкзаки. Лия и Теодор, ждавшие у стоянки с велосипедами, помогли ему.
Фьелле, оцепенев, стоял на месте. Эмиль видел, как он дрожал и шаркал нижними лапами. Его когти оставляли на брусчатке глубокие следы.
– Конечно. Я. Могу. Писать, – прорычал монстр.
– Конечно, я могу писать, господин Унтерберг, – сердито прошипел директор. – Вежливость в моей школе – это обязанность каждого. Запомни, монстр: в школе мы живём спокойно, дружно, открыто. В общем, напишешь ещё пятьдесят раз: «В начальной школе Флузенбека мы живём спокойно, дружно, открыто!»
Напоследок окинув Фьелле злобным взглядом, он захлопнул окно и задёрнул занавески.
И вовремя, потому что господин Унтерберг не увидел, как побагровел от ярости Фьелле. Он с силой пнул своей огромной лапой стоявшее рядом мусорное ведро. Оно свернулось, как бумажный кораблик, и с треском покатилось в сторону велосипедной стоянки. Несколько первоклассников, испугавшись, с криком убежали прочь. Некоторые родители, пришедшие забрать детей из школы, в шоке уставились на Фьелле и начали перешёптываться.
Эмиль затаил дыхание. Эмоциональные взрывы Фьелле сегодня следовали один за другим!
– Бедный Фьелле, – с грустью сказала мама Эмиля за обедом.
Без лишних вопросов она положила ещё один кнедлик (уже четвёртый по счёту!) со сливовой подливкой на тарелку Фьелле. Эмиль только что закончил рассказ о господине Унтерберге, фиолетовых футболках и дополнительном задании. Теперь он тоже приступил к кнедликам:
– Я жоже вужжму ефё ану, баба.