Такое вот кино
Шрифт:
— Я отвезу тебя к себе. А когда ты обретешь способность мыслить и разговаривать, отправишься домой. — Я повернула ключ в замке зажигания, на Сашку покосилась. — Видишь, какая я хорошая?
Он в тоске разглядывал испорченный пиджак, а после моего вопроса зыркнул, точнее, попытался, но мутный взгляд всей силы его возмущения передать не мог, Сашка это знал, и поэтому в бессилии закрыл глаза и откинул голову на подголовник кресла.
5
Было нечто странное в том, что я распахнула перед своим курортным увлечением дверь квартиры, словно в свою жизнь его впускала. Эта
— Скажи честно, ты ведь соврал мне?
Он глаза вытаращил, а я пояснила:
— Про жену. Иначе за что тебе такое наказание.
Он снова мне кулак продемонстрировал. Это было жутко невежливо, если принимать во внимание, что я его спасаю, и в данный момент он на моём диване сидит, вытянув ноги и позабыв разуться, но ничего другого я от него, если честно, и не ждала. К тому же, он по-прежнему молчал, чем лишь подогревал мои подозрения. Мне нужно было отвлечься от нежданной встречи, на которую я никак не рассчитывала, и, взглянув на часы и немного посомневавшись, я решила.
— Сиди здесь, — сказала я ему. — А я ещё успею на собеседование. Наверное. — И не упустила возможности пожаловаться: — Если бы ты знал, какой день ты мне испортил!
Ответом мне было возмущённое фырканье, но Сашка на меня не обернулся. Осторожно поёрзал, устраиваясь поудобнее, после чего потер бедро. Я еще некоторое время мялась, не зная, правильно ли будет оставить его одного, но так не хотелось упустить шанс! Возможно, он один, всего один. В общем, я выбежала из квартиры, если можно выбежать на девятисантиметровых шпильках, и поторопилась обратно к машине. В какой-то момент мне почудилось, что за мной наблюдают, и постаралась сбавить шаг, понимая, как, наверное, глупо смотрюсь, быстро-быстро семеня на высоких каблуках. Хорошо хоть костюм в порядке, я успела кинуть на себя беглый взгляд в зеркало, прежде чем из квартиры выйти.
К моему огромному огорчению, с собеседованием я пролетела. Когда приехала в туристический центр, мне сообщили, что всё уже закончилось, и начальство разошлось, всего минут десять назад все уехали. Я застыла в печали, прижимая к себе тубус, с не пригодившимися эскизами, потом сильно сжала зубы. Ну за что, за что мне всё это? Отошла к стойке информации, которая ещё была обёрнута плёнкой, оглядела просторный холл, понаблюдала за строителями, которые заканчивали свою работу, потом в досаде топнула ногой. Ещё раз окинула взглядом холл, прикидывая для него свои задумки. Стало ещё обиднее из-за сорвавшегося собеседования. Я ведь так здорово всё придумала!
Сказать матери и сестрице, а точнее, признаться в том, что я опоздала на такую важную встречу, а уж тем более объяснить, почему именно опоздала — человека сбила! — я не осмелилась. Поговорила с ними, сидя в машине, когда к дому подъехала, наплела небылиц про то, что меня выслушали с интересом и обещали перезвонить, и посоветовала не нервничать и дождаться результата вместе со мной. Самой же от обиды рыдать хотелось. Прихватив
В гостиной Сашки не оказалось. Я помялась в дверях комнаты, прислушалась, положила сумку и тубус в кресло, и отправилась на поиски. Нашёлся Сашка в моей спальне, интуитивно, видно, угадал, что это именно моя спальня, лежал на кровати, заложив руки за голову, а когда я вошла, посмотрел в упор.
— Тебе удобно? — не без ехидства поинтересовалась я.
Он кивнул и угукнул. А сам ко мне присматривался. Я отметила про себя, что взгляд у него более осмысленный, чем пару часов назад. По крайней мере, ко мне приглядывается с любопытством, вполне явным.
Я прошла к своей постели и присела на край, в тоске уставилась на стену напротив.
— Что? — поинтересовался Сашка.
Я «удивилась».
— Ты заговорил!
Он поморщился, дотронулся до щеки и осторожно потер.
— Мне вырвали зуб, мне показалось, что и челюсть свернули. А потом ты меня задавила!
Я повернулась к нему и взглянула возмущённо.
— А ты не видел, что я разворачиваюсь?!
Сашка презрительно скривился.
— Если бы я знал, что это ты, точно бы обошёл метров за сто. Теперь научен горьким опытом. — Язык у него ещё немного заплетался, он слегка шепелявил, что не мешало ему говорить мне гадости. Называется: дорвался. Ещё по дороге ко мне домой, он так глазами вращал, что я точно знала — всё мне выскажет, как только дар речи обретёт. Так и выходит. Но и я сдаваться не собираюсь.
— Ты сам виноват, шатаешься по улицам совершенно невменяемый, попадаешь под колёса, а потом обвиняешь ни в чём не повинных людей!
— Таня, замолчи. Ты виновата.
— Ничего подобного. — Я ядовито улыбнулась. — Между прочим, ты переходил дорогу в неположенном месте.
— Между прочим, там узкая улочка, там нет пешеходных переходов. А ты меня задавила! — закончил он в гневе.
Я гордо отвернулась от него. А потом мне пришло в голову кое-что… Я на Сашку с подозрением покосилась и поинтересовалась:
— А что, вообще, ты здесь делаешь? В Москве стоматологи закончились?
Он крякнул, причём недовольно, и с кровати полез. Сгрудил покрывало, и я его одернула в раздражении, потом на Сашкину спину уставилась, когда он встал. Он выпрямился и помедлил, вроде бы к себе прислушиваясь, наконец, расправил плечи. А когда обернулся и просверлил меня взглядом, я мысленно затосковала. Уже знала, какой вопрос он мне задаст.
— А ты что здесь делаешь? Ты же у нас из Иваново. Как говорила.
Я выдержала паузу, после чего небрежно махнула рукой.
— Да что тут ехать-то, до Иваново? Часа два.
— Ага. Лгунья.
— А сам-то!
— К твоему сведению, я москвич. А здесь я работаю. Так что ты — лгунья, а я — обманутый любовник.
Я поднялась с кровати, окинула гостя возмущённым взглядом.
— Слава богу, бывший.
— Да, наверное, слава богу.
Я пихнула его в живот, Сашка отступил, и тут же попросил:
— Не толкай меня, у меня в голове ещё звенит.
— Я думала, это твоё привычное состояние.
— Ой, ой.