Такое вот кино
Шрифт:
— Даша, я тебя давно обошла. Как раз в тот день, когда диплом получила.
— Да чихала я на твой диплом!
— Не сомневаюсь.
Я занервничала, закрутилась с этим платьем дурацким, и, в итоге, сунула его обратно в шкаф. Дверцу захлопнула.
— Много он тебе помог, этот диплом?
Я головой качнула и вздохнула, будто разговаривала с несмышлёным ребёнком.
— Ты даже не понимаешь, о чём говоришь.
— Ну, конечно! Это просто везение, Таня. Не знаю уж почему, но тебе попёрла удача в последние пару месяцев. Но надолго ли?
Я руку в бок упёрла, а на сестру взглянула с вызовом.
— Ты
— При чём здесь твой проект? Все знают, почему Филины выбрали тебя. И этот факт как раз подтверждает мою правоту. Что никому не нужны дипломы и заслуги, важен лишь человек, с которым ты знаком. В твоём случае, с кем ты спишь.
Я сестру взглядом сверлила, но затем приказала себе Дашку не слушать, и не вникать в её слова.
— Даже не знаю, в кого ты такая, — проговорила я, на самом деле удивляясь.
— Что, опять скажешь, что я не права?
— Не буду я тебе ничего говорить. Это не моя проблема. Пусть родители тебя воспитывают и что-то в твою голову вбивают, хотя бы какие-то моральные принципы. Хотя, как по мне, так уже поздно.
Дашка усмехнулась, потом повалилась на постель. И совсем другим тоном, ленивым и более спокойным, повторила:
— Всё ты врёшь. Знаешь, что я права. Если бы не Сашка…
— Вот это точно не твоё дело, — отрезала я. — И хватит валяться на моей постели, шла бы лучше посуду помыла.
В итоге, из родительской квартиры я сбежала. Правда, направляясь к стоянке такси на площади, я себе говорила, что вовсе и не сбежала, просто разозлилась и поторопилась уйти, но на душе кошки скребли. Всё-таки Дашка невероятная язва, всегда знает, как меня подковырнуть. А я так расстроилась, что даже папку с бумагами и набросками на тумбочке оставила. Сумку схватила и была такова. Теперь придётся за ней возвращаться. Но лучше это сделать вечером, после пяти Дашки дома никогда не бывает, у неё мгновенно возникают дела, вот тогда и съезжу.
Емельянову тоже звонить не стала. Он, наверняка, по моему голосу поймёт, что обещания я не сдержала и с сестрой разругалась. Сознаваться и выслушивать укоры не хотелось, и я решила отложить наш разговор до послеобеденного времени, когда я обещала приехать в «Художку», чтобы поприсутствовать на обсуждении идеи рекламы. Сашкино желание меня там видеть, льстило, и я ждала этого момента с удовольствием и нетерпением. И даже некое затаённое злорадство испытывала, вспоминая слова сестры, что та мне сказала этим утром. Она понятия не имеет, что я из себя представляю в профессиональном плане. Я, можно сказать, генератор гениальных идей! Даже Сашка оценил. А то, что папку дома забыла, так ничего страшного, все идеи у меня в голове. Может, мне ещё и рекламой заняться? А что, если в этот раз всё получится, то я всерьёз об этом задумаюсь. В конце концов, талантливый человек талантлив во всём.
Вслед за этими мыслями, пришло успокоение. Я уже больше злорадно посмеивалась, вспоминая Дашкино «выступление». Мысленно примеривала к себе всяческие звания и награды, а будущую рекламу видела, как наяву. И девушку в «Лекадии», и группу подростков в зале кинотеатра с попкорном и их любимым фирменным «начос». А уж на счёт детишек, у меня была просто грандиозная идея, и мне не терпелось её озвучить. Но до обеда
Как это понять человеку, который научился только печатать сто двадцать знаков в минуту, и быть секретарём для него пик карьерного роста?
Дыши, Таня, дыши.
Я дышала, глубоко и ровно, и поэтому, когда приехала в «Художку», улыбалась.
— Добрый день, — поприветствовали меня у входа.
— Добрый, — отозвалась я со спокойной улыбкой. — Александр Григорьевич у себя?
— Да. У него совещание.
— Замечательно, — проговорила я и проплыла мимо охранника к широкой лестнице.
Офис Емельянов себе обустроил на третьем этаже кинотеатра. До знакомства с Сашкой, я, признаться, и не подозревала о том, что в здании есть третий этаж. С виду этого было не понять, здание представляло собой огромный куб, который после реставрации задрапировали различными цветными панелями и навесами. Смотрелось живо, ярко, но только ещё больше путало. А третий этаж представлял собой небольшое крыло, с несколькими кабинетами, в которых были узкие, похожие на бойницы, окна, и выходили они во двор. За навесами с улицы их было и не разглядеть. Места немного, но, как говорил сам Емельянов, у него не нефтедобывающая компания, чтобы разоряться на серьёзный офис. Основным сотрудникам места вполне хватало. Но себе он, конечно же, выделил самый просторный кабинет, правда, он же считался залом заседаний. В одном углу письменный стол, диван и шкаф, забитый документацией, на стене плазменный телевизор (я подозревала, что Сашка частенько на этом диване валяется и любимый хоккей смотрит в тишине и покое), а вот всё основное пространство занимает большой овальный стол, за которым и проходят совещания и встречи. Я здесь бывала не раз, и даже успела сменить на окнах кабинета шторы и жалюзи, и застелить свободное пространство на полу, ковром. Сашка не возражал, а кабинет приобрел более официальный вид, чего ему и не хватало.
И сейчас я уверенно прошла по узкому коридору без окон, открыла дверь в Сашкин кабинет, уже позже подумав, что, наверное, нужно было постучать, раз совещание идёт, и остановилась на пороге. Не знаю, можно ли назвать совещанием то, что в кабинете обнаружилось всего два человека. Причём одним из них была Дашка. Я в лёгком ступоре на сестру уставилась, после чего перевела взгляд на Сашку. Тот сидел в своём кресле, в расслабленной позе, посмеивался, а когда меня в дверях увидел, поторопился принять более серьёзный вид, начал с того, что выпрямился.
— Тань, я тебе звонил.
Я снова на сестру посмотрела, заметила, как та осторожно повернулась на кресле, кинула на меня взгляд, и тут же отвела глаза. Кроме, как на Сашку, глаза отводить было некуда, и это меня разозлило. Я вошла и прикрыла за собой дверь. А Емельянову сказала:
— У меня телефон разрядился.
Тот смешно скривился.
— Как всегда.
Я на это реагировать не стала, подошла ближе к столу, сумку на кресло поставила, и повернулась к сестре. Спросила:
— Ты что здесь делаешь?