Такой цветок – Мия
Шрифт:
Проснулся с перегоревшими магическими каналами во всем организме! И без капли магии! А на множество перестрелов (Лиг – десять перестрелов. Перестрел – десять сапов. Сап – 30 шагов. Шаг – 0,7 метра) вокруг ни одной живой души. Черный призывающий знал, что каналы начнут восстанавливаться через дюжину-две дней, возможно даже через целый цикл. Но они точно восстановятся. Осмотрелся еще раз, ничего нового, то есть абсолютно ни-че-го. Мысленно сплюнул и пошел в сторону восхода. Мантию призывающих пришлось скинуть, когда пытался выплыть и выжить, тогда же потерял кинжал и амулет демонопоклонников. Призванный
Теперь же, сидя на ветвях странного дерева посреди пустыни, в который раз высасывал влагу из рубахи и думал, как запасти воду для дальнейшего пути и на ум ничего не приходило. Решил в конце концов заночевать прямо на дереве, где сейчас и сидел, поглощая влагу. Живот ужасно болел и начинало тошнить. Поэтому человек решил привязать себя к ветвям и попытаться уснуть.
Так он провел несколько дней. Сколько точно – два, три или пять, он не знал. Постоянно тошнило, постоянно болел живот, вода с полупереваренными листьями и корой вылетала из него не только через вход, но и через выход организма. Когда он немного привык к такому питанию и почувствовал, что сможет идти, он залил в себя воды как в бурдюк и медленно поплелся к занимающейся заре.
4. Начало пути
Мия очень обрадовалась, когда узнала, что Карник ее не оставит в городе, как планировал на попечении шона Бальтодэна, а возьмет с собой в столицу. Там должны быть сильные и мудрые волшебники, которые смогут помочь ей отправиться домой. Купец не стал ей сразу рассказывать о том, что она из другого мира, оставил на ночной привал, когда будут видны звезды.
Девчонка уверила Карника, что умеет ездить верхом. Ей действительно было не сложно сидеть на коне, ведь дома она носилась на своем борсе по скалам и лесам так резво, что конь казался огромной улиткой. Она легко вскочила в седло и спросила, как управлять. После небольшого заезда сдавила бока пятками и с веселым улюлюканьем пронеслась по улицам во весь опор. Когда вернулась во двор особняка, молодой конь радостно фыркал и перебирал копытами. Мия спрыгнула и посетовала на непонятливость животного и трудности в управлении.
Также оказалось, что малявка стреляет из лука намного лучше самого Карника. Пришлось сводить ее не только за походной одеждой и принадлежностями гигиены, но и в оружейную лавку за луком и к Фарацельсу для магической привязки коня к молодой наезднице.
– Так намного легче ехать на коне, он теперь понимает меня почти как мой Ручеек. Это моего борса так зовут. А почему вы борсов не разводите?
– Увы, я не знаю, кто такие борсы, – ответил ей Фарацельс.
– Это большие кошачьи, у них белая шерсть и высотой они с коня, только крупнее и мощнее. У вас же обычные кошки водятся?
– Обычные водятся, есть еще серки эти размером в три раза меньше коня, серая шерсть, очень распространены на обитаемых континентах ввиду чрезвычайной плодовитости, живут
– Нам пора, Мия. Обещаю по дороге рассказать тебе обо всей живности на нашем континенте. Даже о морских обитателях поведать могу немного, – взмолился купец.
– Про морских как раз шон Морт много знает, тот маг, что будет вас сопровождать, – улыбнулся портовый маг, – ну, что ж, ярких звезд и легкой дороги вам.
– И тебе Светлых дней, – ответил Карник и хлопнул мага по плечу.
– Благодарю, шон Фарацельс, Свет с тобой, – по-своему попрощалась Мия, – и еще благодарю за Родика.
– Кого? – не понял маг.
– Это он, – девчушка показала на коня, тот довольно заржал и стукнул копытами о мостовую.
– Во благо, – ответил маг, вошел в башню-маяк и убежал вверх по лестнице.
– Нам пора, дочка… прости, я не хотел…
– Можешь называть меня дочкой, мне приятно, – Мия запрыгнула на Родика, купец последовал примеру, и они двинули к дому, – я своего отца только два раза видела. Первый раз мы ужинали всей семьей, когда он выздоровел в нашем доме после ранения в военном походе, прямо перед его отъездом. Второй раз, когда он умер, защищая нас перед каретой. Он ехал с одной войны на другую и его путь совпадал с нашим, но ехал он впереди своего войска вдали от нашей кареты.
– Мне очень жаль, что тебя пришлось пережить потерю родителей. Я сам рос сиротой.
– Ты мне даже ближе, чем отец теперь, – девчонка действительно смотрела на Карника с уважением, – он со мной лишь парой слов однажды на ужине перекинулся. Зато с братом я часто общалась. Мы охотились вместе, на озеро часто с собой брал меня. И жена у него хорошая, Миката. Она должна уже родить наверно пару десятин назад, срок подходил.
– У меня семьи не было никогда, только Марта да Амболла меня ждут всегда.
– Теперь еще я, пока не уеду домой.
– Да… – задумчиво буркнул Карник.
– Сколько тебе лет, эээ… батя? – весело спросила девчонка, – буду батей звать тебя, раз ты дочкой меня называешь.
– Тридцать семь, доченька, – улыбнулся Карник и соскочил с Шузанны, так как они уже приехали, – в следующем цикле будет тридцать восемь.
Их молча встретил Амболла, принял лошадей и увел в конюшню.
– Правда? А в какой десятине? Какой день? – после того как спешилась и прошла в дом, поинтересовалась Мия.
– Четвертой десятине, третий день.
– Ого! И у меня так же! Здорово, правда?
– Действительно, – купец был озадачен и, сам того не замечая, пытался закончить беседу, – ладно, пошли перекусим и в путь.
После ужина сходили ополоснуться и переодеться, затем встретились во дворе, их уже ждал молодой мужчина в легком кожаном доспехе, который представился Мортом. Похож этот парень был на волка. Выше Карника, жилистый и подвижный. Черные растрепанные волосы, худое заостренное лицо, серые глаза наполнены мудростью не по годам.