Такой ненадежный мир
Шрифт:
Удача. Для кого-то, но только не для него.
— Спасибо.
Он шел походкой усталого человека. Наверх поднимался в лифте. Лакей впустил его в огромную прихожую, откуда его провели в гостиную, большую мрачную комнату, где окна больше чем наполовину прикрывали плотные шторы блекло-зеленого цвета.
— Мисс Кэтрин просит вас, сэр, минутку обождать. Она сейчас спустится.
Сэм увидел витую лестницу, раскручивающуюся прямо из гостиной. Настоящие апартаменты.
— Ладно, — кивнул он лакею. Тот достал пачку сигарет и предложил Сэму. — Спасибо, я буду курить
Лакей, не меняя выражения лица, умудрился дать понять ему, что снимает с себя ответственность за такого визитера. Но зажигалку все-таки поднес и тут же удалился.
Сэма поразил такой сервис. Он не сел. Он ходил по толстому серому ковру, и когда глаза привыкли к полумраку, стал разглядывать вытканные на нем узоры. Все в этом доме было предельно просто и при этом очень элегантно. Его визит стал казаться ему опрометчивым.
Он ощутил затылком, что по лестнице кто-то спускается, и, чувствуя холодок внизу живота, ждал подходящего момента обернуться. Женщина, грациозно спускающаяся по ступенькам, оказалась не Кэтрин Солсбери. Ее волосы были белы как лунь, а лицо такое молодое и румяное, что в первую минуту она показалась ему блондинкой. На женщине было изящное платье из набивной ткани зеленого цвета, которое плавно колыхалось в такт движению ее красивых, обутых в легкие босоножки ног.
— Здравствуйте, — произнесла женщина.
— Прошу прощения, — одновременно с нею сказал Сэм.
— О?
«Небось хотела сказать: «Что это еще за черт?» — решил про себя Сэм.
— Моя фамилия Линч. Я пришел к мисс Солсбери.
— К Кэтрин? — спросила женщина, крошечными шажками направляясь в его сторону, подпрыгивая на высоченных каблуках. — Вы друг Кэтрин? — добавила она, но это был не вопрос, а признание факта или, быть может, что-то вроде приветствия.
— Да, мэм.
— Я мать Кэтрин, — она протянула ему руку.
Сэм был слишком удивлен, чтобы ее пожать.
— Не может быть.
— Да, это так. Я Марта Солсбери, — женщина рассмеялась. — Вы превосходно разыграли удивление. Мы с вами поладим.
— Да, мэм.
— Мне нравится это «мэм».
Она взяла со стула пеструю матерчатую сумку.
— Теперь многие молодые люди так говорят. Полагаю, всему виной война. Вы служили, мистер Линч?
— Служил, — кивнул он, не спуская глаз с женщины. — Однако я не так уж и молод, мэм.
— Садитесь же, пожалуйста, — он подождал, пока сядет она. В ее манерах было что-то решительное. Из синей с желтым сумки Марта Солсбери достала ярко-голубую пряжу, надетую на коралловые спицы. — Мне не приходилось о вас слышать, однако, это, разумеется, еще ничего не значит. Вы давно знакомы с Кэй?
Ее прелестный ротик был подведен помадой кораллового цвета. Перед ним настоящая леди, хоть и в миниатюре. Ближе лицо уже не казалось таким молодым, но она, безусловно, красива: изящно изогнутые ноздри, породистый носик.
— Я видел ее разок, мэм, — ответил Сэм. Он не знал, как ему быть.
— И она произвела на вас впечатление, — кивнула Марта Солсбери. — О, Кэтрин это может.
— Она ходит каждый день в школу Старко, — Сэм сказал это без всякого выражения.
Миссис
— Да, мы не стали отдавать ее в интернат, — лепетала она. — Мы по ней скучаем. Вы познакомились с ней в школе, мистер Линч?
— На вечеринке, — пояснил Сэм. Ему не хотелось, чтобы создалось впечатление, будто он не хочет отвечать. «Что же все-таки делать?»
— Да, многие люди знакомятся на вечеринках, — она ободряюще улыбнулась. — Не правда ли, какой чудесный день!
Сэм нервничал.
— Я, миссис Солсбери, старый газетчик, — он старался хоть как-то поддерживать беседу.
Она подняла брови и дразнила его взглядом своих серых глаз. «А я вас и не спрашиваю», — было в них.
— Да, вы меня не спрашиваете, — вяло заметил он, — но я все-таки представлюсь.
— Вы и сюда пришли в этой роли? — недоумевала она.
— Нет, нет, вовсе нет. Понимаете, миссис Солсбери... — он не совсем представлял себе, как это сделать. Уж слишком она воздушна для такого сообщения. И это осложняет его задачу.
— Понимаете, я спрашиваю это вовсе не потому, что принадлежу к числу подозрительных мамаш. — Она улыбнулась. — Я даже не собиралась садиться. Но в вас есть что-то интересное. — Ее пальцы между тем ловко орудовали спицами.
Лицо Сэма посуровело.
— А сюда каждый может вот так просто взять и войти? — он спросил это с дерзкой интонацией.
Она рассмеялась.
— Вы хотите спросить, часто ли я наталкиваюсь в своей гостиной на незнакомых людей? Да, часто. И для меня это, признаться, необычно. У Кэй много друзей, и я, конечно, не всех их знаю. У вас есть пепельница, мистер Линч? — Она наклонилась, чтобы удостовериться. — О да, есть. Так о чем же вы пишете?
— Я специализируюсь на преступлениях, — отрывисто выпалил он, не спуская с нее своих черных глаз. — Исключительно на преступлениях.
— О боже мой! — Она будто в отчаянии прижала к груди вязание. — Да неужели? И вас это не приводит в уныние? На мой взгляд, изнанка жизни должна утомлять. А вам нравится ваша работа?
Он не нашелся что ответить, и ему захотелось крепко вцепиться в свое кресло.
— Жених моей дочери, — продолжала она, краешком глаза заметив, что для Сэма это не ново, — тоже очень интересуется преступностью.
— Правда? — словно в оцепенении спросил Сэм.
— Последнее время мы только об этом и слышим. Как раз сейчас Алэн изучает преступность. Одна из сторон его всестороннего образования. У Алэна на этот счет свои теории.
Сэм уткнулся подбородком в грудь.
— В этом я не сомневаюсь, — буркнул он.
— Алэн утверждает, будто чуть ли не любого подонка можно оправдать. А что думаете на этот счет вы, мистер Линч?
Лицо Сэма потемнело, в глазах что-то блеснуло, и миссис Солсбери в удивлении приоткрыла свои коралловые губки.
— Мне как-то не нравится это слово «подонок», — в смущении пробормотал он. — Даже не знаю почему. К некоторым словам я чувствую неприязнь. — Он окончательно растерялся. — Я его просто ненавижу.