Такой ненадежный мир

Армстронг Шарлотта

Солсбери снял руку с телефона и снова стиснул ее в кулак. Это был человек порядочный, который и окружающий его мир считал в целом порядочным.

— Я бы не простил тебе, Алэн, если из-за того, что ты куда-то затащил Кэй...

— Это не связанные между собой вещи, — решительно возразил Алэн. — Единственное, что произошло за эти пятнадцать минут, так это ее знакомство с Линчем. А что, если за всем этим стоит Линч?

— Именно?

— Хитрый извращенный субъект. Черт его знает, что он надеялся от нас получить. Нам не удалось выяснить его побуждений. Еще хорошо,

что я оказался под рукой.

— А вдруг его рассказ не выдумка, и им руководит обычное благородство? — задумчиво предположил старший из мужчин. — Ты его недолюбливаешь. Я это заметил.

— Верно, такие субъекты выводят меня из себя. Мне кажется, он высмеивает попытку... людей объединиться и... мм... воспротивиться злу. По некоторым причинам он здорово меня недолюбливает. А я только отвечаю взаимностью. — Юноша горестно улыбнулся. — Тут трудно остаться беспристрастным. Между тем...

— Да, да. Что?

Алэн потянулся к телефонному справочнику.

— Разумеется, охрана. Есть одна очень солидная фирма. Частное сыскное бюро. Думаю, сэр, нам настоятельно необходимо приставить к ней охрану. Однако мы, сэр, по мере возможности должны сохранять спокойствие.

— У меня есть связи в полицейском управлении, — вдруг сказал Солсбери. — Если мое влияние...

— По-моему, это самое правильное решение, сэр, — сказал Алэн и набрал номер. Солсбери с растерянным видом следил за его действиями. — У меня там есть знакомый, сэр, — пояснил Алэн. — Он на хорошем счету. Человека следует проверить, а уж потом на него полагаться. Я бы не хотел, чтобы о Кэй судачила грязная толпа, если все это окажется выдумкой.

— Думаю, ты прав, — неохотно согласился Солсбери.

— Да, сэр, мне приходилось сталкиваться с подобными субъектами. — Алэн взял трубку. — Нужно все объяснить Кэй. Бедняжка. Не хотелось бы ее пугать.

Солсбери кусал губы.

— О, Марта! Неужели это всего лишь ужасная шутка?

Сэм Линч брел по коридору, едва волоча по ковру ноги. Он попал в большую комнату, в которой уже был, пересек ее наискосок и, очутившись в прихожей, остановился и обернулся назад.

В большой комнате не было никого, в прихожей тоже. Во всей квартире тепло, тихо, приятно пахнет мебельным воском. Он скользнул взглядом вдоль лестницы, но и там никого.

Сэм облокотился об обитую зеленой кожей стену и уперся руками в спинку стула. Полный провал. Оказывается, эта роль трудней, чем он думал. Он ее плохо знал и все перепутал.

Он убеждал себя, что Солсбери не станет сидеть сложа руки, что он, несомненно, что-то предпримет и будет действовать обстоятельно, с умом. Ну конечно же.

И тем не менее его будто сковал столбняк. Он поймал себя на том, что прислушивается. Но к чему? К тому, что произойдет дальше.

В пустых нетопленых комнатах царили тишина и покой. Ни шагов, ни голосов, ни других звуков. От прикосновения его влажной ладони на поверхности красного дерева остался след.

Внизу за углом послушно стоит у обочины его старенькая машина. Слишком уж долго она там стоит. Обитателям этого дома и в голову не придет

предупредить лакея в подъезде, чтобы он никому не называл фамилию Сэма. Над ним нависла опасность. Она грозит ему из-за каждого угла. Что касается девушки, ему-то что до нее?

Нужно спуститься вниз и. быстренько отсюда смотаться, если, конечно, ему дорога собственная жизнь. Он посмотрел на свои руки и вспомнил жирный грязный палец. Она погибнет, если к ней прикоснется этот палец. Тогда уже будет поздно. Может, попытаться поговорить с матерью?

Он сумеет ее напугать, по-настоящему напугать. Пусть она, как и он, начнет паниковать. Замок, воздушный замок. Вряд ли в жизни Марты Солсбери было что-нибудь, кроме чистоты и благопристойности. Если ей и довелось узнать, что на свете существует грязь и всякие извращения, то лишь теоретически. И если ей довелось соприкоснуться со всем этим, то только кончиком волшебной палочки, именуемой деньгами. А ручка у этой палочки длинная.

Изощренный садизм такого человека, как Амбиелли, его необузданные похоти, грязные руки Малыша Хохенбаума — всего этого ей не понять. Сплетни... Сказки... Анекдоты... Она живет в другой половине мира. А те двое и вовсе ничего не знают об этом беззаботном игривом изяществе. Однако в какой-то точке обе половинки неминуемо соприкасаются.

Если даже он ее напугает, она обратится за помощью к своему будущему зятю, этому изящному молодому человеку, занятому изучением преступного мира и напичканному на сей счет всевозможными теориями. Сэм старался быть справедливым и верить, что Дюлейн, хоть он и вел себя заносчиво, так или иначе что-то предпримет.

Он убеждал себя в том, что он, Сэм Линч, сделал все от него зависящее. Но это не помогло: он своего не достиг, следовательно, нет никакого удовлетворения. Внутри все так и кричит: нет, нет! Вот приближается машина, горло девушки сдавливает громадная ручища, в ее бесстрашных глазах вспыхивает ужас при мысли о том, что предстоит погибнуть в чуждом ей мире.

Нет! Как можно вернуться на свое место, на это кресло у прохода и ждать, когда упадет занавес?!

Сэм потерял ощущение времени. Сколько он тут стоит: минуту, час? Какой-то звук...

Она пересекла огромную комнату, прошла мимо него в прихожую, но вдруг заметила его краешком глаза. Копна каштановых волос разлетелась на две стороны.

— Привет, — чуть слышно сказала она.

Она набросила на плечи пальто, сбоку болталась сумка, в руке было письмо. Он выпрямился.

— Куда вы идете?

— Я? На угол, бросить письмо. А то потом забуду и...

— Я его брошу, — сердито перебил он ее.

— Благодарю вас, но мне это совсем не трудно. — Она прижала письмо к груди и немного робко на него взглянула. — Папа пообещал сделать то, что вы просили?

Он в отчаянии прикрыл рукой глаза.

— Не уверен. Вы его видели?

— Папу? Нет.

— А вашего друга Алэна?

— Нет.

— Может, я смогу чем-то вам помочь, Сэм? — услышал он. — Вы попали в беду?

Он отнял руку от своих воспаленных глаз, сердце так и перевернулось, когда он заглянул в ее глаза.