Такой я видел Индию
Шрифт:
Гораздо ужаснее бакшишная психология, разъедающая душу. В университетской гостинице Нагпура маленькая дочка повара начала что-то выпрашивать у меня. Ее папа сказал ей назидательно:
— Подожди, дочка. Сааб завтра уезжает и обязательно даст нам бакшиш. Он даст нам пять рупий, и я куплю тебе сладостей.
Чаевые при расставании с отелем — непременный обычай. Всегда в таких случаях начинаешь думать — сколько дать? На этот раз меня избавили от терзаний — цифра была названа.
На улице Дели я разговорился с девочкой лет девяти, тащившей на руках младшую сестренку. В конце «беседы» она попросила
Впечатления от Каннаута и вообще от крупных городов обманчивы. Совсем не все индийцы проникнуты жаждой заработать что-нибудь на иностранце. В Аллахабаде, например, я сразу почувствовал другую атмосферу. Целый вечер я бродил по улицам и ни разу не услышал завывания бакшишника. Никому до меня не было дела. Идет человек — ну и пусть идет. Никого это не касается. Заходит в магазин — ну и пусть заходит. Хозяин не спешит навстречу с надетой улыбкой. В словах и движениях — достоинство.
Потом я убедился, что жителям большинства мелких городов, не говоря уже о деревнях, нищенская психология несвойственна.
Одна из наиболее неприятных форм попрошайничества распространена исключительно в Нью-Дели. На Каннаут-плейсе и прилегающих улицах к вам часто подходят деловитые молодые люди, юноши и девушки, и с милой улыбкой прикалывают к лацкану пиджака бумажный индийский флажок.
Вы слабо сопротивляетесь:
— Нет, нет, не надо!
— Но ведь это национальный флаг! — с неподдельной обидой восклицают они.
Ничего не поделаешь, национальные чувства надо уважать. Вы получаете флажок, патриот — рупию, а то и две, если вам неудобно торговаться.
Теперь вы можете путешествовать спокойно, но боже вас упаси снять флажок, выбросить его или положить в карман. Пусть он сообщает всем и каждому: этот иностранец уже околпачен и вряд ли попадется во второй раз.
Индия получила независимость в 1947 г., но процесс ее идеологического освобождения от колонизаторов идет неровно. И Нью-Дели как витрина Индии отражает это. В спешке переименовываются улицы, меняются памятники.
Раньше улицы назывались именами английских королей, вице-королей, военных, чиновников, сейчас — именами национальных героев, древних раджей и падишахов. «Кингсвей» (Дорога короля) получила название «Раджпатх» (Путь государства), «Квинсвей» (Дорога королевы) — «Джанпатх» (Дорога народа), но статуя Георга VI, стоявшая в конце Кингсвея, то бишь Раджпатха, была убрана лишь в 1968 г.
Создалась какая-то фантасмагория имен. Карта Дели напоминает тематический кроссворд «Деятели индийской истории». Улицы Акбара и Аурангзеба идут параллельно улицам Дальхузи и Дюпле. Улица Ашоки пересекает улицы Ридинга, Иббетсона, королевы Мери, а улицу лорда Керзона — улица Фируз-шаха.
Нью-Дели совершенно и целиком принадлежит имущим классам Индии. По происхождению и современной функции — это прежде всего столица бюрократии. В годы независимости город превращается также в крупный промышленный центр и становится местом обитания новой индийской буржуазии.
Жизнь хозяев города резко делится на частную и общественную. Дома они примерные семьянины, религиозные, богобоязненные люди, не пьющие ничего, кроме
Как-то мне удалось попасть в один из многочисленных закрытых клубов Дели. Здесь богатые торговцы, промышленники, юристы завязывают знакомства, устанавливают деловые контакты, развлекаются — играют в пинг-понг, бадминтон, плавают в бассейне, танцуют и, конечно, главное — пьют виски с содовой. Пьют много — не по русским, а по индийским Масштабам.
Сикхский тюрбан яркого цвета и строгий черный европейский костюм — тут наиболее типичное сочетание. Женщины в клубе почти не бывают, а если бывают, то главным образом европейки. Прийти в клуб с такой женщиной, да еще легкомысленно одетой, считается редкой и блестящей удачей.
В зале рядом с рестораном топчутся несколько пар, танцуя рок-н-ролл в темпе полонеза. Подобная манера исполнения может быть приписана высокоразвитому чувству меры. Но мне кажется, что она есть следствие компромисса двух чувств — желания походить на Запад и ощущения, что вести себя совершенно как богатый европеец неприлично.
Но рано или поздно «Европа» останется за дверьми клуба и машина счастливого обладателя членского билета направится домой. На ближайшем углу он остановится, чтобы купить у мальчишки пан — жвачку, составленную из пряных и острых снадобий, завернутых в бетелевый листок.
Жуют пан в Индии все от мала до велика. Эта привычка распространена здесь шире, чем курение в Европе. Производители бетеля (растения типа вьюнка) зарабатывают на продаже листьев большие деньги. Таблички в общественных местах, призывающие «Не курить и не сплевывать», имеют в виду не просто плевки, а сплевывание образующегося при жевании бетеля ярко-красного сока. Но как у нас под лозунгом «Не курить!» нередко валяется груда окурков, так и в Индии объявление «Не сплевывать!» бывает часто украшено живописными потеками красного цвета.
Эта неприятная, негигиеничная привычка ничуть не хуже и не лучше нашего обычая засыпать все вокруг табачной крошкой и пеплом. К жвачке можно привыкнуть. Говорят, она даже полезна: укрепляет зубы. Но мне пришлось видеть столько испорченных зубов у любителей пана, что я невольно стал сомневаться в его лечебных свойствах.
Итак, наш знакомый, член клуба, направляясь домой, первым делом приобретает пан, в данном случае с практической целью — отбить запах спиртного.
Адвокат, пригласивший меня с товарищами в Челмсфорд-клуб, объяснял:
— Я вегетарианец. То есть моя семья вегетарианская. Дома у нас не едят мяса и, конечно, не пьют ничего горячительного. Но в клубе я могу есть и пить что мне угодно. Мои визиты в клуб — не тайна для жены, но мать об этом даже не подозревает.
Впрочем, не все семьи столь ортодоксальны. Как уже говорилось, у новых обитателей особняков Нью-Дели дома сохраняется английский стиль. Для них существуют винные магазины. Правда, и тут не обходится без легкого лицемерия. Потребление спиртного ограничено — введены так называемые сухие дни. В четверг в винных лавках появляются заботливые надписи: «Не забудьте, что завтра сухой день». И в пятницу вам не удастся купить ни бутылки. Впрочем, утверждать, что «ни за какие деньги», было бы рискованно.