Такой жизнью можно гордиться

Силин Анатолий Савельевич

– Может вначале надо было меня об этом спросить, а уж потом советовать?
– изрек я недовольным голосом, нисколько такому предложению почему-то не обрадовавшись. Крымов почувствовав мое недовольство, сразу перешел в наступление.
– Ты что, совсем не понял о чем говорю? Это же Бобров, а не Ольховатка? Или решил в ней засесть до пенсии? Вот уж чего от тебя не ожидал! Бобров крупный город в нашей области! Да и твоя малая родина, кажется "Дубовка" почти рядом: там предки и родословная! Понимать надо!

– Не "Дубовка", а "Березовка", - перебил я его, все еще злясь, что со мной не согласовал, а теперь давит. О нездоровой обстановке по Боброву я был наслышан может не во всех деталях и подробностях, но в принципе знал не плохо. Когда первого секретаря райкома Богданова забрали в облсовпроф,

то там стало твориться что-то непонятное. Вместо Богданова прислали секретарствовать Грабенко Виталия Ивановича из Семилук. Это была "кадра" секретаря обкома Ивана Федоровича Юшина. Так вот этот посланец поселившись в гостинице, окружил себя большими любителями застольев. К нему зачастили то директор мясокомбината, то директор пищекомбината, стали приезжать, чтобы посидеть в компании с первым секретарем некоторые руководители хозяйств. Вместо работы - спиртное, а его было - хоть залейся. Но ведь от людей все это не утаишь, никуда не спрячешь. Начали поступать сигналы в обком партии. В общем, убрали его, а обязанность первого стала исполнять второй секретарь - Сиверская. Первого секретаря не было около полгода. Это же какой позор! Теперь вот Мирошниченко ищет кандидатуру, а Крымов посоветовал меня. Как быть? Все эти мысли вертелись в моей голове. Их перебил голос Михаила Ивановича.

– Ну чего молчишь? Или сказать нечего?

– Думаю... Все так неожиданно.

– Думать не вредно, а вот завтра подъезжай в гостиницу плодово-ягодной станции, там и будет твоя встреча с Мирошниченко. Он изъявил желание побеседовать с тобой. Соглашаться или не соглашаться на Бобров, решай сам. Но я бы на твоем месте согласился.
– Посуди сам... Дальше Крымов стал опять убеждать, что Бобровский район, это как раз то, что мне по плечу. А оставаться в Ольховатке для меня никакого резона нет.

Если подсократиться, то встреча с Мирошниченко на другой день состоялась. Крымов после мне по секрету передал, что впечатление обо мне у "Первого" осталось хорошее, как о деловом работнике.

– Ну, а дальше был вызов в обком партии, где по мне состоялось решение секретариата, а оттуда меня привезли в Бобров сам Мирошниченко и заворготделом Щербинин. Состоялось бюро райкома, на котором первый секретарь обкома рекомендовал меня на должность первого секретаря райкома. Предложение было поддержано. В этот же день состоялся пленум районного комитета партии, где меня, как я иногда говорил, затвердили в должности первого секретаря Бобровского райкома партии.

Вот так быстро и неожиданно произошли изменения в моей дальнейшей жизни. В общем, не думал и не гадал, как в Бобров работать попал.

И посейчас вспоминаю, как провожали меня в Ольховатке. Я, вообще-то, человек не плаксивый, выбить слезу из меня непросто, но прощание с ольховатцами было настолько трогательным, что порой слезы на глаза наворачивались. В каких только районах мне не пришлось побывать, а вот такое прощание было разве что только в Анне, когда уходил с комсомольской работы на партийную. Там тоже были напутствия от души и сердца, песни, что распевали с молодым комсомольским задором. Теперь вот Ольховатка... Поймите чисто по-человечески, район стал для меня как одна большая семья, я кажется об этом уже раньше говорил. Нисколько не лукавлю, так оно и было. Уж до того вошли в мою душу его люди: работящие, надежные, что и в самом деле расставаться не хотелось. Были трогающие сердце тосты, была обычная деревенская еда с кашей, картошкой, соленьями, а потом пели наши любимые советские песни, с которыми вместе и подошли к ожидавшей меня машине. Прощай, Ольховатка! Прощайте ольховатцы!

Первым секретарем Ольховатского райкома партии после меня стал Лев Воротников, работавший до этого первым секретарем Таловского райкома партии.

Бобров

Бобров

для меня, - начал свои воспоминания Василий Иванович, - что вторая малая родина. Если скажете, что у человека есть лишь одна малая родина, я соглашусь. Но считаю, что Бобров и Бобровский район лично для меня, что вторая малая родина. Уж слишком многое в моей жизни связано с этим замечательным районом. Читатель наверно проследил мой жизненный путь до работы в Бобровском районе. Исколесил я всю Воронежскую область и где бы мне не приходилось работать, везде оставлял частицу своей человеческой и партийной души, свой, как мне думается, добрый след. Радуюсь этому! Но в Боброве не просто оставлена частица моей души, там я весь без остатка был, есть и буду.

Постараюсь вспомнить с чего начинал в районе, какие пришлось решать вопросы, на кого опирался, а главное - как удалось вывести район из отстающих в передовые?

Да-а, проработать семнадцать лет в одном районе это не просто много, это слишком много для первого секретаря райкома партии. Иногда закрою глаза, начну вспоминать, как проходили эти годы, а перед глазами люди, люди, много людей: механизаторов, доярок, свинарок, работников медицины, образования, культуры, быта. Сплошной калейдоскоп бобровчан. О Боброве и районе можно писать большую книгу, у него своя неповторимая история с древних лет до наших дней. Теперь ближе к делу, а читатель пусть меня простит за небольшое эмоциональное отступление.

Может быть из-за того, что это была моя последняя, причем весьма длительная работа, но вспоминается ой как много!

Помню, как в 1968 году, когда возглавлял ольховатский райком, меня пригласили в обком партии и предложили перейти на должность первого секретаря Бобровского райкома партии. Обычно мне предлагали районы слабые, где надо было крепко поработать. Легко сказать, вывести район в число передовых. Но как это сделать? Везде есть свои особенности, и свои, я бы сказал, проблемы. Каждый раз ломаешь голову - с чего начинать? Район - это не предприятие или коллективное хозяйство, это своего рода маленькое государство и я там главный, с меня и спрос будет особый. Предложение обкома конечно принял. Обговорил все, что надо с семьей и поехал в Бобров.

Мои первые шаги на новом месте были такими. Прибыв в Бобров, попросил собрать часам к двенадцати аппарат райкома. Разговор был коротким. Когда познакомился персонально с каждым, я сказал, что как работали, так и работайте. Знакомиться глубже буду в ходе совместной работы. Вот тогда и будет дана каждому соответствующая оценка.

А пока решил посмотреть, что представлял собой район с точки зрения финансов.

В свой первый день работы пригласил к себе управляющую районным отделением Госбанка. Та никак не ожидала, что первый секретарь райкома заинтересуется, сколько в каких хозяйствах долгов и какая себестоимость продукции. Изучив положение дел, я стал по лично составленному графику посещать колхозы, совхозы, МТС и другие хозяйственные учреждения. Обычно после знакомства с общим положением дел, встречался с руководителями и специалистами хозяйств. Спрашивал, за счет чего и когда думают погашать свои долги, каким образом снижать себестоимость продукции, как улучшать условия труда людей.

Вопросы просты, но многих председателей, бухгалтеров и других специалистов они порой ставили в тупик. Спрашиваю, какие в хозяйстве долги? Молчок.
– Как думаете освобождаться от долгов? Молчок. Тоже самое по конкретному увеличению продукции животноводства. Никакой перспективы. Живут по принципу - день прошел и слава Богу. Слабые надои молока объясняют тем, что корма не хватает. А сколько корма и соломы осталось в поле, не знают. Приходилось выезжать вместе с ними в поле и показывать их остатки. А все это списывалось на животноводство. Никакого серьезного учета в большинстве хозяйств не велось. Эту негодную практику пришлось ломать, повышать ответственность руководителей всех звеньев, а заодно убирать с постов неспособных, подбирать на их место тех, кто мог бы поправить положение дел.