Такси
Шрифт:
— Да потому что тогда ты передашь свое семейное счастье мне, — пылко проговорил Аомине с чуть ли не фанатично блещущими глазами. — И твой брак развалится!
Это, конечно, очень страшно. Атсуши этого не хотел. Они с Масако были женаты уже 4 года и жили душа в душу со своими заморочками и странностями. Он любит свою жену, поэтому лучше не рисковать, да. Ага. Но…
— А с чего ты взял? — всё ещё не понял хозяин дома. Остальные предпочли промолчать, тоже удивленные таким заявлением.
— Ну как же, — закатил глаза, будто его спросили
Зал взорвался диким хохотом.
— Да что вы ржете? — обиделся Дайки, скрестив руки на груди. Атсуши, подтерев выступившие на глазах слезы, насмешливо посмотрел на него.
— Мине-чин, ты серьезно веришь в эту ерунду?
— Это не ерунда, — возразил он и, проигнорировав смешки, продолжил. — Поэтому вас осталось трое, — Мурасакибара закатил глаза и поднял руки в знак капитуляции. — В-третьих, свидетель не должен быть в отношениях, — Аомине выразительно взглянул на Мидориму. Тот фыркнул, поправив очки.
— Дай угадаю. Потому что тогда я передам тебе свое счастье, и мы с Амайей расстанемся?
— Совершенно верно, — кивнул женишок. У остальных в голове не укладывалось: суеверный Дайки… Если бы это был Шинтаро, еще можно было бы понять. Но даже Мидорима качал на это всё головой. Аомине всегда был очень впечатлительным, и это… просто это тому доказательство.
— Ну тогда почему не я?! Я не женат, и у меня нет девушки! — Кисе продолжал отстаивать свои права на это место.
— Если тебе так надо, то пожалуйста, — пожал плечами Акаши. — Я могу тебе уступи…
— Не можешь, — безапелляционно прервал красноволосого смуглокожий. — Кисе, ты не можешь, потому что ты старше меня.
Рёта помедлил немного, но всё же осторожно спросил:
— И что?
— Как что? Ведь эт…
— Свадебная примета! — наиграно радостно воскликнул Мидорима. Это уже совсем смешно.
— Да, — Аомине же был доволен, что кто-то его понимает! Не будь так самоуверен, Дай-чан…
— Но, Аомине-чи, — не сдавался блондин. — Я старше тебя меньше, чем на два месяца!
— Да хоть на день. Свидетель должен быть младше жениха!
— Я где-то слышал такое, — отстраненно проговорил Сейджуро, копаясь на задворках сознания. Синеволосый кинул взгляд на друга, ища поддержки. — Но разве это не относится только к подружкам невесты?
Аомине задумался, возведя глаза к потолку. После нескольких секунд он отмахнулся.
— Да какая разница? Лучше не рисковать.
— Аоми-и-ине, — простонал Шинтаро, закрыв глаза рукой. — Нельзя же верить всему, что написано в интернете!
— Можно, — отрезал смуглокожий. Остальные потеряли надежду вернуть друга в строй здравомыслящих, — Да ладно вам. Мне так спокойнее, — легко пожал плечами жених. — И я же ради вас стараюсь, — стрельнул глазами в Мурасакибару и Мидориму. Рёта обиженно отвернулся. Акаши улыбнулся.
— Поэтому свидетелем может быть только капитан, — Дайки взглянул на друга. — Ты согласен?
— Конечно, —
— Отлично, — хлопнул в ладони Аомине и продолжил. — Как ты понимаешь, у тебя будет много обязанностей. Ну там, проверять, всё ли готово, следить за процессом выкупа, церемонией…
— Если Аомине-чи так запарился с всем этим, то мне уже жалко подружку невесты, — шепнул Рёта не избранным, таким же, как и он.
— Кстати об этом. Спасибо, Кисе, — жениха как осенило. — Акаши, ты должен переспать с ней!
— Чего? — совсем неестественно для него самого вырвалось у красноволосого.
— Ака-чин, неужели непонятно? — Атсуши иронично посмотрел на вылупленные глаза друга.
— Это примета, Акаши. При-мет-а, — покивал зеленоволосый.
— Да, вы должны закрепить наш с Сацуки брак, — синеглазый довольно давил лыбу.
— Сексом? — скептично выгнул бровь вынужденный свидетель. Ответом ему стали четыре кивка цветных голов. — Брак ваш, а переспать должны мы? Сами не справитесь? Что, уже не тот? — все, кроме Аомине, рассмеялись. — Она сама-то в курсе?
— То есть ты не против? — ехидство так и слышалось в голосе Дайки.
— Я не против, — передразнил его Сейджуро, — Но ты же знаешь: я не сторонник изнасилования.
— Всё будет нормально, — махнул рукой. — Сацуки сказала, что разберётся.
End of flashback
Разобралась, говоришь?
— Сацу, какого, мать его, чёрта, я узнаю, о том, что ДОЛЖНА заняться сексом со свидетелем Ахомине ТОЛЬКО СЕЙЧАС? — это была поистине животрепещущая картина. А вы представьте: невинно посвистывающая розововолосая роскошная невеста, чуть ли не шаркающая ножкой; жених, возмущённо нахохлившийся, сверлил подружку невесты острым взглядом; жутко краснеющие и тихо (а некоторые и громко) ржущие друзья и родственники с обеих сторон; разгневанная сногсшибательная голубовласка, чьи эмоции так и расходились вокруг неё аурой неприкосновенности, вздымающаяся грудь, сверкающие глаза, чуть пунцовое от ярости лицо, великолепная не растрепанная прическа, стройная ножка, призывно выглядывающая из глубокого разреза платья в пол, и губы. Пухлые, красные, то ли помада, то ли она их так покусала от раздражения. Манящие. А если еще вспомнить, что это его знакомая незнакомка, то Сейджуро всё больше и больше начинало нравиться это мероприятие.
— Успокойся, Тетсу-чан, — улыбаясь, Момои схватила подругу за плечи и начала гладить. — Он тебе понравится.
— Сацу! — снова вспылила Куроко, но продолжить ей не дали.
— Ты же всё равно пришла одна. Он тоже один, — невеста говорила с ней как с душевно-больной. — Будете вместе. Может у вас что-нибудь и получится.
— Чего мелочиться, да? Зачем конфетно-букетный период, «давай-узнаем-друг-друга»? Перепихнёмся и готово?
— Тебе напомнить, как вы начали встречаться с Бакагами? — розоволоса красноречиво выгнула идеальную бровь. Тетсуя лишь фыркнула, вспоминая первые отношения времен старшей школы.