Таксист. Маша. Том 2
Шрифт:
Лица гостей расплылись в улыбках.
Бешеной дробью вступили бразильские барабаны и вертолет Артема начал боком облетать вертолет Маши вокруг, словно оценивая повстречавшуюся девушку. Барабаны смолкли. Вертолет Артема “кивнул” носом, словно сказав “сойдет!”.
Никто не ожидал, что вертолеты способны настолько точно и технично выполнять столь виртуозные и невероятно красивые «танцы» в воздухе!
Зазвучала игривая мелодия в латинском стиле, вертолет Артема резко перелетел Машин и начал словно гарцевать перед ней в воздухе, пытаясь показать себя “во всей красе”. Тем временем Артем, которого показывали на экране, напыщенно двигал плечами в такт
“Ай, молодец, Артемка!..” – Шепнул себе под нос Боря, не отрывая взгляда от монитора с картинкой из вертолета.
На фоне идеального музыкального сопровождения сцена смотрелась очень живо и гармонично. Гости, завороженные этим необычным и в то же время очень милым зрелищем, вовсю начали аплодировать.
“Во дают!” “Боже, как оригинально!” “Потрясающе!” – слышалось сквозь музыку из-за столов.
Скрипки чуть поутихли и со сцены заиграл мелодичный дуэт флейты и саксофона. Железные птицы снова начали медленно лететь вперед. Вертолет Артема летел рядом с Машиным, периодически поворачиваясь к нему, словно что-то рассказывая ей, а иногда подлетал к ней боком, слегка наклонялся в ее сторону, словно ластящийся к ногам кот. Машин вертолет, в свою очередь, иногда останавливался и резко поворачивался носом в сторону вертолета Артема, словно спрашивая: “Да ладно?!”
Пилоты выполняли эти маневры настолько точно и виртуозно, что практически все гости начали наблюдать за происходящим стоя, не найдя в себе сил оставаться на своих местах во время такого зрелища.
Музыка сменилась на спокойную и романтичную, вертолеты заняли изначальные позиции, разлетелись в стороны, зависли над посадочными площадками, затем повернулись друг к другу носами и выполнили тот самый величественный и красивый поклон, сорвав у зрителей овации.
А затем, не менее торжественно и грациозно при приземлились на площадках в такт с финальным аккордом.
Как только вертолеты коснулись земли, со сцены заиграла щемящая душу романтическая композиция, которая началась с нежных переливов арфы, а затем медленными аккордами вступил рояль. Гости, увидев выходящих из вертолета Машу и Артема, снова зааплодировали.
Молодые улыбнулись и помахали гостям, а затем каждый пошел туда, откуда нужно было начинать свой путь по дорожке. Артем направился в ее правый конец, где стояли его родители. Он подошел к ним, они обнялись и поцеловались. Артем встал на исходную позицию. Борбс торжественно поднес и передал ему букет для невесты. Артем ждал команды: отсюда и до центра аллеи, где они встретятся, ему нужно будет идти по огонькам, впервые за весь сценарий.
Сердце бешено колотилось.
К роялю присоединилась труба, заигравшая еще более нежные аккорды: в этот момент Маша подошла к отцу. Все происходящее непрерывно транслировалось на экраны: Артема, стоящего возле родителей и Машу с отцом показывали крупным планом. Будущий тесть Артема нежно обнял дочь, она взяла его под руку, и они также встали на исходную.
Труба осталась в одиночестве, взяв еще более высокую ноту.
– Пошли! По огонькам! – Скомандовал Боря в наушник.
И они пошли навстречу друг другу.
Под лирический аккомпанемент арфы и скрипок молодые, торжественным медленным шагом, двинулись навстречу друг другу. Это выглядело гармоничнее и нежнее, чем в любом кино. Идеально подобранная музыка превосходно дополняла эту сцену, а на экранах были крупным планом показаны лица идущих навстречу
Они подошли к центру, откуда в сторону, к сказочно красивым воротам, уходила еще одна дорожка. На этом “перекрестке” Артем и Соболев по-мужски пожали друг другу руки. Соболев похлопал Артему по плечу и сказал ему: “Береги ее!”. Затем он взял Машину руку, нежно и очень торжественно передал ее Артему. Артем бережно взял ее и нежно накрыл ее сверху своей ладонью. Они посмотрели друг другу в глаза искренним, невероятно нежным, влюбленным взглядом.
– Ты готова? – Спросил он ее.
Она улыбнулась и кивнула.
Команды Бори на этом моменте можно было не ждать. Все было очевидно и просто: мягко ударили барабаны, трубу сменил плавно усиливающий торжественность рояль и в этот момент они, не дожидаясь команды, медленно пошли к воротам. Боря молчал, значит все шло по плану. До ворот было около пятнадцати метров. Уже через несколько секунд пальцы арфистки бешено забегали по струнам, в игру включились струнные, духовые, громкость становилась все выше. В какой-то момент ударили все барабаны сразу, высокую ноту взяли скрипки и трубы, и сказочные ворота медленно открылись перед приближающимися молодоженами.
– Если после всего увиденного и услышанного я хоть на одной свадьбе услышу, как молодые заходят в зал под Мендельсона – я сбегу! – Вне себя от восторга прошептала себе под нос одна из дальних родственниц Артема.
Из-за кулисы вышла женщина, подошла к столу, сложила руки и, улыбаясь, начала смотреть на приближающихся жениха и невесту. Некоторые гости, ахнули, кажется, узнав эту женщину. Но в ту же секунду они начали сомневаться, не снится ли им это, поскольку, если это действительно была та, о ком они подумали, то это было чем-то из разряда фантастики!
Все сомнения развеял титр, который появился на экране, когда камера показала эту женщину крупным планом: “Амелия Павликова”. Гости, практически все до одного, разинули рты от удивления: это и правда была Она.
Бывшая фигуристка, примерная жена и мать, умная, рассудительная и обаятельная женщина, занимала в Госдуме пост главы комитета по делам семьи и детства. Она была тем мудрым депутатом, про которого все говорили, что она, наверное, единственный человек в Думе, который, попав туда, не сошел с ума и не начал нести с трибуны какую-то несусветную чушь, поддерживая нелогичные и не насущные законы. Она не принимала участия ни в каких светских раутах, не появлялась на торжественных приемах, с улыбкой объясняя журналистам, что чтобы заботиться о семьях и детях в этой стране, нужно быть не на публике, а на работе. Избиратели, в особенности женщины, обожали ее за прямоту, открытость и честность и часто задавали себе вопрос: как долго может честный человек продержаться на столь высокой должности в этой стране?..
Но Амелия держалась. И из года в год она оставалась символом любви, семьи, благополучия и спокойствия, не забывая при этом всеми доступными ей средствами заботиться о семьях и детях в стране с помощью реальных дел. Она никогда не скандалила с коллегами по Думе во время заседаний, но было у нее одно сильное оружие, которого боялись практически все ее коллеги: на любой абсурд, который мог прозвучать с трибуны, она тихо и с улыбкой отвечала таким аргументом, что выступающему чаще всего приходилось краснеть и умолкать. Поскольку противопоставить тихим, спокойным, но емким репликам Амелии было, как правило, нечего.