Таксист. Маша. Том 2
Шрифт:
Гости танцевали под романтическую песню и наблюдали за мониторами одновременно, ожидая обещанного ведущим сюрприза от молодоженов.
Картинка на экранах сменилась на изображение из салона самолета: Артем и Маша сидели на соседних креслах, а перед ними стоял большой рычаг, увенчанный большим красным шаром. Первым свою руку на этот шар положил Артем, сверху свою руку положила Маша. Свободной рукой Артем показал в камеру большой палец и что-то сказал. Картинка, разумеется, была без звука, но было понятно, что Артем говорил что-то типа «Держитесь,
Спустя какое-то время прожектор, стоящий где-то поодаль, ярким белым световым пучком взмыл в небо, словно обозначив зону, за которой нужно наблюдать и тут же стал чуть менее ярким. На том месте, в которое он направил луч, появились приближающиеся огни самолета. На одном из мониторов все еще транслировалось изображение из салона, на другом появилась карта, на которой иконка самолета приближалась к месту, обозначенному надписью «Свадьба».
Самолет все приближался, сэр Элтон Джон все более энергично нажимал на клавиши рояля, приближаясь к самой эмоциональной части композиции и на словах припева…
“You’re all I’ve ever needed, baby, you’re the one…”
…самолет с грохотом пролетел над головами гостей. На экране было показано, как Маша с Артемом дернули за рычаг и на гостей обрушилось несколько десятков тысяч лепестков роз!
В следующую секунду самолет сделал невероятно красивый крен влево и начал удаляться, стремительно набирая высоту.
Песня в этот момент подходила к концу и на ее финальных аккордах прозвучали переговоры пилота с диспетчерским центром:
– «Москва-подход», борт триста пятнадцать.
– Слушаю, триста пятнадцатый, «Москва-Подход».
– Высота тысяча шестьсот, курс триста десять, запрашиваю курс сто шестьдесят, место назначения – Мальдивы.
– Принято, борт триста пятнадцать, набирайте пять тысяч, курс сто шестьдесят, далее работайте с «Москва-Подход» на частоте сто тридцать один точка двести. Счастливого пути!
Восторженные гости стоя аплодировали вслед улетающему самолету.
3. Мальдивы.
Конечно, в этой части зрителям пришлось немного наврать. Лететь именно на этом самолете на Мальдивы они не собирались. Не могли. Для дальних расстояний был нужен более мощный и вместительный самолет, на который они должны были пересесть через несколько минут после того, как улетят с площадки.
Во время пересадки выяснилось, что к подготовке основного борта приложил руку папа.
– Самолет был подготовлен специально по просьбе Сергея Петровича Соболева, – вежливо доложила улыбающаяся бортпроводница, встретившая Артема и Машу возле трапа во “Внуково-3”.
Войдя в самолет, они ахнули и прошептали “вау!”. Убранство салона было словно подготовлено по специальному дизайн-проекту, призванному, в первую очередь, подчеркнуть, что в этом самолете планируют лететь только двое. На столе стояли свечи и бутылка шампанского, вазы с фруктами и сладостями. Необычные нежные бархатные шторки на окнах идеально
– Машка, ты хочешь шампанского? – Игриво спросил Артем, как только они уселись за стол и пристегнули ремни.
Маша сначала пожала плечами, а потом кивнула.
– А может… – Еще более заговорщицким тоном спросил Артем, хитро прищурясь.
Маша вопросительно посмотрела на него.
– Я имею ввиду виски. Слушай, давай напьемся и будем безобразничать?
Маша широко раскрыла глаза, подыгрывая игривому настроению Артема и сказала громким шепотом на выдохе:
– А давай!
Они громко рассмеялись и, вопреки установленным правилам, на которые сегодня им было наплевать, оторвались от земли и начали набор высоты с бокалами тридцатилетнего шотландского в руках. С большими кубиками льда.
Самолет летел на юго-восток.
После виски казалось, что открывалось уже десятое или двенадцатое дыхание по счету. Спать не хотелось совершенно и казалось, что если бы шоу продолжалось еще столько же, они легко выдержали бы и, если нужно, станцевали бы еще десять раз подряд под песни Адамса.
Они молчали. Каждый думал о своем. Но в этом молчании было что-то непередаваемо нежное. Иногда они почти одновременно поднимали глаза друг на друга и в их глазах безошибочно читалось: “Да, мы сделали это!”
– Интересно, сколько еще стойких оловянных солдатиков осталось праздновать? – Сказал Артем вслух.
– Не думаю, что много. Они же в подземный ресторан должны были переместиться?
– Да, по плану было, что пожилые уедут по домам, а молодняк, после двадцати трех часов, когда ну улице уже грохотать нельзя, продолжит отрываться под землей. Кстати, там ждали многих достаточно известных в андеграунде диджеев. Я мало кого знаю, но из этого списка с огромным удовольствием послушал бы сет Майкла Хааса. Он немец.
Маша кивнула и отхлебнула еще глоток виски.
– Так можно же узнать? В смысле, как они там, – сказала она.
– Не хочу, – устало улыбнулся Артем. – Меня сегодня Боря с утра, когда я пытался выяснить, сколько гостей подтвердило свое участие, поставил на место. Сказал, чтобы я не лез. Не отвлекался. Сейчас, конечно, понятно, что мне можно уже отвлекаться на все что угодно. Но я не хочу, Машк. Не хочу знать сколько там осталось народа, кто напился сильнее всех, и кто как добрался домой. – Артем вздохнул. – Сейчас, после всего, что было, я понимаю, что мы работали с профессионалами невероятно высокого уровня и я уверен, что они все сделали как надо до самого конца. А мы с тобой летим… И тут так тихо… Ты знаешь, я до того, как первый раз полетел на самолете “РусОйла” (это когда я летал в Америку знакомиться с Роем), я не думал, что в самолетах может быть так тихо. Теперь вот знаю. А тут еще тише, чем в том самолете. И я не хочу нарушать эту тишину, – добавил он почти шепотом. – Не хочу никому звонить. Под нами небо, рядом ты, виски вкусный… Пусть там все течет своим чередом…