Таксопарк
Шрифт:
Елена достала из сумочки зеркальце и внимательно себя оглядела.
— Встретил утром, после суточного дежурства. Я и накраситься как следует не успела.
— И хорошо. Товар лицом… Посидим где-нибудь, позавтракаем.
Ближайшее кафе было недалеко, через мостик, у кинотеатра.
У входа на мостик два каменных льва вцепились пастью в черные ленты перил, тараща выпуклые белые глаза. Мостик был узкий и крутой. И мужчина, идущий навстречу, четко вырисовывался на фоне золотистой кроны деревьев, словно в подзорной
— Яша? — удивился Сергачев и громко крикнул навстречу мужчине: — Костенецкий! Персонально!
Мужчина раскинул руки и, приблизившись, обнял Сергачева. От куртки пахло крепким духом кожи и бензина.
— Здравствуй, Олег! Здравствуй, Лена! — Яша Костенецкий церемонно подал Елене жесткую ладонь. — Как вам это нравится? Встреча на мосту, а? С бывшим сменщиком.
— А не махнуть ли тебе с нами в кафе «Три поросенка»? Тут рядом. Позавтракаем, — предложил Сергачев.
— Фи, Олег. Ты никак не можешь избавиться от своих английских манер: завтрак в кафе, обед в ресторане. — И, решительно повернувшись, Костенецкий пошел с ними. — Сегодня я имел неплохое утро. — Он взял Елену под руку. — Послушал двигатель у одного частника. Так, что, друзья, нам с вами есть на что посидеть сейчас в этим «поросятах».
— Нам есть на что посидеть и без этих твоих штук, — произнес Сергачев и усмехнулся. Общение с Яшей Костенецким иногда придавало и его речи неуловимый одесский колорит. Просто наваждение…
Костенецкий через голову Елены взглянул на Сергачева.
— Ну, Олег Мартьянович, кого вы держите сменщиком?
— Взял одного. Из школы прямо… Ничего вроде парнишка, пока аккуратный. С полным баком утром выезжаю.
— Машина все старая?
— Обещали новую дать. Только, говорят, директор отказался от новой техники.
— Шо такое, Олег?
Яша даже остановился от удивления.
— Считает, что вначале надо подготовить парк.
— А план? — Костенецкий покачал головой, придерживая ладонью фуражку. — Комбинаторы, умри я на месте. Отказаться от новых машин! Но ничего не скажешь — красиво! Весело живете, Олег! Таких директоров надо показывать за деньги. Ради эффекта готов положить голову.
Кажется, Костенецкий всерьез расстроился. Точно его самого лишили новой машины.
Несколько минут они шли молча.
— Из-за этих дел люди забывают, что идут с дамой, — наконец произнес Яша у самого кафе.
Они заняли далекий угловой столик. Официантка приняла заказ и бесшумно отошла. Яша по-хозяйски переставил на подоконник вазу с блеклой бумажной розой. Крахмальная скатерть топорщилась острыми углами. Олег слегка прижал ладонью пальцы Елены, четко отпечатанные на белой скатерти. Елена улыбнулась. Усталости не было. Лишь немного покалывало веки.
Сергачев
— Расскажи случай, Костенецкий.
— А! Какие там случаи. Мелкие истории. Какие могут быть на «горбушке» случаи? Скажем, человек взял в пекарне свежий хлеб, а привез его в магазин черствым. Это разве случай?
— Ты что, везешь его через Северный полюс?
— Не! Но если человек заехал на пару минут домой позавтракать?
— За пару минут хлеб не зачерствеет. Если, скажем, человек остался еще и пообедать, а потом и поужинать, тогда другое дело, Яша.
— Исключено. Просто я беру с пекарни задел. А когда его заделали, одному богу известно. И завмаг швыряет мне в голову буханку этого хлеба и кричит, что я у него устроил склад сухарей, он уже дверей не видит… Что делать, люди хотят кушать свежий хлеб! Вот и все наши случаи. Это тебе не такси.
— Напрасно ты ушел из парка, Яша.
— Тебе так хорошо было ходить моим сменщиком?
— В общем-то неплохо. Всегда все было в порядке.
— Но каким путем, Олег? Конечно, кто-то из сменщиков должен иметь неприятности.
— Заливаешь, Костенецкий! Можно подумать, я сидел сложа руки, и ты ушел из парка из-за меня! — засмеялся Сергачев. — Лучше расскажи Леночке, как ты устраивал на линии производственную гимнастику. Ровно в одиннадцать. По радио.
— Мне стыдно, Олег, — потупился Яша. — Должны же люди понимать шутку.
— Заплатив за нее три рубля.
— Хорошие шутки, Олег, стоят денег… К тому же это были не бедные люди. Они продавали цветы…
— Ты посмотри на него внимательно, Лена. Робин Гуд! Он отбирал у богатых! — засмеялся Сергачев.
Официантка принесла поднос. Поставив его на служебную тумбу, она смахнула со стола несуществующие крошки и принялась расставлять чашки и приборы. Кофейник отразил никелированным боком солнечный луч и метнул его на плечо Елены. Словно осенний лист.
Яша поддел вилкой тонкий ломтик колбасы.
— Аж просвечивается. Мастера резать.
— Каждый крутится как умеет. Будьте снисходительны, Костенецкий. Вы тоже не ангел, как уже доказано. — Сергачев положил на тарелку Елены несколько запотевших кружков колбасы.
Яша бросил в чашку сахар и принялся размешивать.
— Значит, тебе обещают новую машину?
— Пообещали. Сегодня утром… И вот еще что подарили.
Сергачев положил на стол сверток и развернул.
Ничего не понимая, Костенецкий перевел глаза с игрушки на смеющихся Олега и Елену.
Сергачев рассказал ему о том, что произошло на заброшенной лесной дороге. Яша выслушал и расхохотался.
— Это называется: герой с перепугу.
И Сергачев вдруг обиделся. Что тут смешного? И почему с перепугу? Он вонзил зубы в бутерброд с колбасой и ел молча, подчеркнуто серьезно, всем видом своим выказывая равнодушие.