Тактический рывок
Шрифт:
Схвативший за рукоять своей сабли юноша, чье лицо перекосилось от гнева, впился гневным взглядом в обидчика, пытаясь в считанные мгновения проанализировать и его ауру, и явно подпортившуюся из-за полученной травмы боеспособность, и знаки указывающие на принадлежность к определенному роду и положение в этом самом роду…Парень очень хотел дать выход своему бешенству, но был недостаточно туп, чтобы бросать вызов куда более искусному воителю, способному раздавить его походя. Ведь начавший седеть воитель был истинным магом, пусть даже не особо сильным…Слабым, откровенно говоря, если с другими обладателями четвертого ранга сравнивать. Но все равно таких вот молодых и горячих учеников он должен был укладывать пачками и за счет превосходства собственных сил, и за счет явно громадного опыта. Вдобавок украшающие его доспех знаки очень плохо читались из-за не до конца отчищенной местами кровавой грязи, и было бы очень плохой идеей оскорблять представителя достаточно знатного рода, что ради сохранения
— Кабатчик, лучшего нам вина! — Открывшаяся дверь вряд ли могла вызвать интерес у посетителей ресторана, но вот речь на ломанном английском, звучавшим с отчетливым акцентом, сработала здесь и сейчас не хуже выстрела…Хотя нет, лучше, гораздо лучше, ибо устроенную по светильникам пальбу присутствующие, за исключением пугливо ежащихся официантов, удостоили лишь вялого интереса. Ибо могли поголовно проигнорировать случайный рикошет. — Мы сегодня свое новое рождение празднуем!
Вошедший в ресторан бледнокожий даже по меркам европейцев рыжеволосый мужчина был одаренным второго ранга, но его иссеченные доспехи, несмотря на свой весьма потертый внешний вид, больше подошли бы какому-нибудь влиятельному истинному магу, а то и мелкому лорду. Пластинчатый доспех, обильно покрытый небольшими царапинами и насечками, содержал в себе раза в пять больше силы, чем его носитель. Но в районе грудной клетки был продырявлен чем-то крупным и круглым, открывая вид на потертую рубаху. Прицепленный к поясу шлем, напоминающий инкрустированное хрустальной пластиной черное лакированное ведро, точно не был частью единого комплекта, хотя энергии содержал никак не меньше. Штаны и сапоги этого типа были попроще, но тоже явно из очень недешевых даже по меркам отдыхающих в ресторане кшатриев. А о том, что за меч покоился в прицепленных к поясу ножнах, оставалось лишь догадываться, ибо те скрывали самих себя и свое содержимое от не слишком-то искусных попыток сканирования. Зато вот висящая за плечами автоматическая винтовка особых вопросов не вызывала — подобное оружие часто встречалось у элитных солдат англичан, и его убийственную мощь полностью игнорировать могли разве только магистры. Вслед за лидером-иностранцем в помещение зашло шестеро индусов, одетых в похожем стиле: разнородные артефакты и хорошее оружие. По мнению многих из присутствующих — слишком хорошее для тех, в чьих аурах собственной магической силы не имелось.
— Чужак, — скривился бывший, но возможно и будущий, бандитский атаман, используя прекрасно ему знакомый английский язык и стремительно трезвея. Этим очень полезным умением он овладел не то, чтобы в совершенстве, но на вполне достаточном уровне, дабы выигрывать маленькие, но все же таки добавляющие авторитета соревнования по выпивке и выходить победителем из пьяных потасовок с собутыльниками. — А эти еще и простолюдины…Пошли вон, грязная чернь! Здесь таким как вы не место!
Воевать ему не понравилось, несмотря на то, что плата была обещана очень щедрая, причем от жреца Кали и именем Кали, а более надежных гарантий он просто не знал. В одной единственной битве ему пришлось чаще рисковать своей головой, чем за несколько лет спокойного и методичного занятия бандитизмом. А вот если бы он нарвался на дуэль с иностранцем и прикончил его, то смог бы заполучить его оружие и доспехи, которые за исключением панциря были весьма хороши. Да и тот возможно получится подлатать или хотя бы дорого продать какому-нибудь артефактору на материалы… В своей победе бывалый разбойник почти не сомневался — он был сильнее на целый ранг, да вдобавок в ауре противника имелось как-то маловато жизненной энергии, что свидетельство о серьезном упадке сил.
— Пасть заткнул, а не то я тебе её самолично вырву, — как-то удивительно буднично и без эмоций отозвался рыжеволосый, оглядываясь в поисках свободного столика. Которых, кстати, не было. — Эти солдаты сегодня захватили чертов летучий корабль, и они сегодня получат лучшее вино этого города и лучших его шлюх или я не Эрик, мать его, Гримсон!
— Пф, нацепил на себя доспех с чужого плеча и вообразил себя великим воителем, мерзавец? — Продолжал нарываться атаман банды, медленно вставая со своего места. — Думаешь, если рядом с тобой кого-то удачно убило ядром, то это делает тебя…Крх…
Бросок черного каменного кинжала, возникшего в руках рыжеволосого непонятно откуда, он увидеть успел. И успел уклониться, а также поставить перед собой надежный защитный барьер из сгущенного воздуха ну просто на всякий случай. И еще успел порадоваться своей предусмотрительности, поскольку оружие в сторону вильнуло…А после небольшой но удивительно тяжелый клинок глубоко вонзилось в живот солдата удачи с преступным прошлым, легко пропоров его доспехи и одной лишь силой удара отбросив атамана на несколько метров. Причем корчащийся на полу от боли бандит с ужасом ощутил, как силы покидают его, жизненные силы, безжалостно высасываемые артефактным лезвием. Его бывший соперник в стрельбе по светильникам с криком рванул из-за стола, вскидывая массивный полуторный меч…И оказался с размаху впечатан
— Это мои доспехи, но да, ядром меня действительно убило удачно, — хмыкнул иностранец, устраиваясь на нагретый атаманом стул. Кинжал сам собою вылетел из раны стонущего на полу от боли наемника-бандита и влетел в руку владельца, на чьей спине, как оказалось, была еще одна большая дыра в латах. С выгнутыми наружу кусочками металла. — Сдох без мук, а после повезло воскреснуть. Причем на корабле, который мои парни все-таки сумели захватить.
— Ха! Звучит как история, которую нужно услышать, — однорукий кшатрий отсалютовал рыжеволосому своим бокалом. Остальные посетители ресторана же если и хотели вмешаться в происходящее, то вперед истинного мага решили не лезть. Пусть тот лишился одной из рабочих конечностей, но волшебники подобной мощи были опасны, даже они вообще шевелиться не могли. — Только не похожи эти задохлики на вояк, способных захватить корабль. Тем более это же был летучий корабль, верно?
— А разве здесь на поле боя были еще какие-то? — Вопросом на вопрос ответил рыжеволосый мужчина. Его подчиненные же тем временем хранили напряженное молчание и явно нервничали. Руки парочки из них лежали на рукоятях оружия, а еще один тискал в руках подозрительную блестящую пластину, сильно похожую на одноразовый боевой артефакт. — И еще сегодня утром подчиненных у меня была целая сотня.
— Эти — все, кто остались? — Во взгляде индуса-кшатрия мелькнуло нечто похожее на уважение.
— Эти — те, кто подобно мне были мертвы. Уцелевшие полтора десятка у целителей лежит и от ран потихоньку лечатся, а потому они свое получат позже, когда врачи разрешат. — Рыжеволосый сказал об этом с такой непреклонность, что стало сразу ясно — остановить его вряд ли хоть кто-нибудь сумеет. Возможно, с этим не справится даже смерть. — Когда чертов канонир развернул на меня свою пушку и выпалил в упор, я думал, что все, это конец…И мне конец, и их перережут, поскольку на каждого бойца врагов оставалось штук по тридцать, и корабль этот чертов продолжит ядрами во все стороны сыпать…А потом вдруг открываю глаза, вижу этого вашего горбатого архимага и узнаю, что парни справились! И даже не сильно ту деревянную калошу побили при самостоятельном приземлении!
— Велика мудрость короля йогов, и я рад, что мне довелось узреть доказательства её. — Качнул головой однорукий воитель, вспоминая легенды о древнейшем архимаге Индии, за которым действительно числилась привычка ходить по полю брани, если он сам в этой битве участвовал, возвращая к жизни тех, кого он считал достойными. Воскрешал он далеко не каждого, даже в самые удачные дни к жизни возвращался лишь один из двадцати мертвецов…И отнюдь не всегда они являлись могущественными аристократами или даже представителями высших каст, вероятность ожить для великого героя, сразившего в битве сотни врагов, не слишком-то отличалась от возможности вернуться домой какому-нибудь помощнику кашевара, случайно получившему стрелу в спину. — Но хотя эти люди и повели себя достойно в битве, а после были удостоены милости Мудрейшего из Мудрых, им здесь все равно не место. Здесь отдыхают представители высших каст, а такие как они могут быть лишь слугами.
— Теперь и мы тоже не ничтожная пыль под ступнями богов, — впервые разлепил рот один из индусов, пришедших вместе с рыжеволосым. Тот, который с боевым артефактом игрался, не сводя напряженного взгляда с окружающих его аристократов. — Нас научили воевать. Хорошо научили. И по воле нашего господина, Олега из рода Коробейниковых, жрецы Кали именем своей богини поклялись достать из храмовых хранилищ волшебные травы, эликсиры и порошки, что подарят каждому выжившему из нашего отряда способность создавать пусть маленькие, но чудеса. Осталось только этим даром пользоваться научиться.
Глава 18
О том, как герой слушает жалобы на действительно большие потери, становится объектом нападок и подкладывает мину под союзный фундамент.
Военный совет, обязанный подвести итоги битвы и выработать дальнейшую стратегию, проходил в крайне необычном для лидеров восстания формате — стоя и насухую. Даже воды и той не было, не говоря уж о некоторых закусках. Архимагистр Слон, являясь сильнейшим из присутствующих, красовался тройкой сквозных дыр разного диаметра, самая большая из которых проходила через его живот, а вторая по величине почти уничтожила собою шею. Есть или пить в подобном состоянии он тупо не мог — все бы вывалилось. Фантом Аруна Калидаса, как бы председательствующий на собрании, проводимом в походном святилище Кали, тоже продукты в себя складывать желания по понятным причинам не испытывал. Да и затаскивать в шатер, исполняющий роль храма, стулья со столами, а после пачкать там все крошками и брызгами выпивки, видимо почитал чем-то вроде святотатства. Вот и заставили они на пару всех остальных смирять плоть и блюсти трезвый образ жизни…Хотя успех их начинанию сопутствовал отнюдь не всегда.