Тактика и стрельба артиллерии

Барсуков Евгений Захарович

Переносы огня по инициативе командиров батарей признавались «Наставлением» безусловно «недопустимыми в минуты поддержки атака своей пехоты и отражения удара противника».

Офицерская артиллерийская школа при подготовке офицеров и мирное время придавала большое значение проявлению инициативы в широком смысле этого понятия, признавая её особенно необходимой при выборе целей для стрельбы в маневренных условиях борьбы и прежде всего в условиях встречного столкновения.

Школа внушала проходившим курс командирам, что артиллерийский начальник обязан проявить инициативу и принять самостоятельное решение в тех случаях, когда требуется немедленная помощь соседним войскам или когда обстановка изменилась, а новых приказаний не получено. Проявление

инициативы артиллерийскими начальниками школа признавала необходимым всемерно развивать, так как случаи выгодного действия артиллерии представляются в бою часто совершенно неожиданно и бывают обычно скоропреходящими, а свойства артиллерийского огня позволяют наносить поражение в самый короткий срок. Несмотря на всю желательность объединения управления артиллерийским огнём в руках старших начальников, школа считала необходимым предоставить свободу в выборе целей для стрельбы и командирам батарей. Но все артиллерийские командиры и начальники при выборе целей для стрельбы по личному почину обязаны были: руководствоваться прежде всего долгом взаимной выручки и поддержки своих войск; помнить, что в бою усилия всех войск должны быть направляемы к достижению одной общей задачи; доносить непосредственному старшему начальнику о принятии решения стрельбы по личной инициативе и не обстреливать по своему почину фронтальным огнём те цели, против которых уже рвутся снаряды своей артиллерии, допуская обстрел таких целей лишь фланговым огнём.

В маневренный период войны бывало немало положительных примеров уместного проявления личной инициативы со стороны командиров батарей и других артиллерийских начальников.

В бою у м. Тышовцы (в Восточной Галиции) 7 сентября 1914 г. командир одной из батарей 3-й артиллерийской бригады, заметивший вдалеке открыто стоящую неприятельскую батарею, стал её обстреливать. Расстояние до этой батареи оказалось так велико, что при максимальном угле возвышения орудия (76-мм пушки) с неподрытым сошником давали недолёты при верном направлении стрельбы. Командир батареи приказал подрыть сошники. После нескольких выстрелов гранатой при подрытом сошнике батарея противника, видимо обеспокоенная разорвавшимися вблизи гранатами, спешно снялась с позиции и ушла, не открывая огня против русских.

Но бывали и отрицательные примеры, когда некоторые артиллерийские начальники не проявляли инициативы в необходимых случаях, отговариваясь в большинстве случаев неполучением приказания.

Например, из переписки начальника штаба Юго-Западного фронта с начальником штаба 40-го армейского корпуса в мае 1915 г. по поводу неудачного расположения батарей в отношении организации анфиладного огня видно, что некоторые батареи не были пристреляны по ясно для них видимым и анфилируемым неприятельским окопам потому, что эти «окопы находятся против фронта другой дивизии», причем, судя по переписке, это считалось только «мелким недоразумением»^[66].

Офицерская артиллерийская школа обращала также большое внимание на предоставление командирам, проходящим курс школы, практики в управлении группами батарей, объединяемыми в целях достижения сосредоточенного массового огня. Однако вследствие крайне ограниченного отпуска снарядов на практические стрельбы и недостаточного числа батарей, прикомандировываемых к школе, групповые стрельбы производились обычно в составе лишь одного дивизиона и только два-три раза в период лагерного сбора в составе нескольких (3–5) дивизионов.

В маневренный период мировой войны бывали примеры вполне целесообразного применения сосредоточенного артиллерийского огня под объединённым управлением почти исключительно командиров дивизионов и редко под управлением более старших артиллерийских начальников.

Согласно «Уставу полевой службы», изданному для руководства в 1912 г., артиллерия должна: «всегда иметь в виду облегчение наступления пехоты; для этого она в начале боя обстреливает преимущественно артиллерию неприятеля, чтобы отвлечь её от своей пехоты, а когда пехота подойдёт на действительный ружейный огонь, действует преимущественно по пехоте неприятеля».

В

отношении выбора целей для стрельбы артиллерии в общем не было расхождения между «Уставом полевой службы» 1912 г. и теми указаниями, какие проводились офицерской артиллерийской школой при боевой подготовке командиров русской полевой артиллерии.

Артиллерия при наступлении на заранее укреплённую позицию противника должна была, согласно тому же полевому уставу 1912 г., группироваться «предпочтительно на закрытых позициях и притом так, чтобы её охватывающее расположение способствовало перекрёстному обстреливанию опорных пунктов». Уставом предусматривалось, что «для разрушения опорных пунктов, укреплений и блиндажей особенно ценно применение мортирных и полевых тяжёлых батарей, соответственно расположенных». В этом указании устава возможно усмотреть необходимость подготовки атаки укреплённой позиции артиллерийским огнём, но лишь при широком понимании устава и при наличии способности к проявлению инициативы. Между тем, в общем то и другое отсутствовало среди большинства начальствующего и командного состава русской старой армии.

Согласно «Наставлению для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г. выбор целей для стрельбы артиллерии: «всегда должен соответствовать тактической обстановке; артиллерия постоянно должна иметь в виду потребности войск других родов, стремясь поражать те цели, которые наиболее им вредят или наиболее стесняют их действия». «Наставлением» подчёркивалось, что для артиллериста существенно важно уметь различать цели, более и менее важные в тактическом отношении, и что в равной степени важно уметь отказываться от выгодной в техническом отношении цели, если тактические требования побуждают направить огонь на другую цель, хотя бы и менее выгодную в смысле техники стрельбы. Для правильного понимания и целесообразного исполнения этих указаний «Наставления» 1912 г. необходима была достаточно высокая подготовка артиллерийских начальников и командиров в тактическом отношении, требовалось воспитание в них воли к безбоязненному проявлению личной инициативы. Между тем тактическую подготовку офицеров русской артиллерии к началу мировой войны нельзя считать в полной мере достаточной, а к проявлению инициативы они вообще, и старшие начальники в особенности, были мало склонны.

В период борьбы за укреплённые полосы русская артиллерия после мартовской и других боевых неудач 1916 г. стала действовать, особенно в позиционных условиях 1917 г., по строго продуманному и заранее составляемому плану, разрабатываемому в некоторых частях до мелочей.

В позиционный период войны такая постановка данного вопроса являлась необходимой, так как она была обоснована боевым опытом. К этому же стремились как союзники, так и противники России. Но и французы и германцы в своих инструкциях и директивах, изданных в последний год мировой войны, стали внушать своим войскам необходимость инициативы и решительности действий, как бы подчёркивая необходимость того и другого с неизбежным переходом от позиционной к маневренной войне. В германской инструкции «Наступательное сражение в позиционной войне», утверждённой 1 января 1918 г., говорилось между прочим: «Войсковым начальникам, не исключая низших, предоставляется полная инициатива».

В русских наставлениях, изданных в позиционный период войны (в 1916–1917 гг.), не было определённых указаний ни относительно необходимости проявления инициативы со стороны артиллерийских начальников и командиров, ни о методах сосредоточения огня артиллерии. В «Наставлении для борьбы за укреплённые полосы» 1917 г. (ч. II и III) только во введении имелся намёк на необходимость проявления инициативы артиллерийскими начальниками. В ч. II «Наставления» указывалось, что нормы «Наставления» «не могут освободить начальствующих лиц от обязанности размышлять и руководить боем», а в ч. III указывалось, что заблаговременно продуманные и разработанные планы действий артиллерии для борьбы за укреплённые полосы «не освобождают начальников от обязанности непрерывно руководить боем» и что «одновременно они и не стесняют их творчества в бою, лишь значительно облегчая последнее и делая его вполне отвечающим обстановке боя…»