Тактика космического выживания

Аникин Алексей

«Спартанцы» «аухнули» и разошлись.

На мостике крейсера, где проходило собрание, остались только Суон и Найрунг. Ну и Сметанка, которая, как всегда, удобно устроилась у ног Суон, деловито умываясь и мурча.

— Ты что-то хотела, Суон? — спросил Найрунг.

— Да, есть у меня один вопрос, который я давно хотела задать, — сказала она.

— Про Игнис? — сразу догадался Найрунг.

— Да, про него. И про Безумного Такэси, — подтвердила она. — Если не секрет.

— Да какой там секрет… — пожал плечами «царь». — Начну немного издалека. Как ты знаешь, до «Спарты» я был судьей. Как и ты, в этом мы схожи. Долгое время служил под командованием Берсерка, он тогда не был еще арбитром. Представляешь, вот еще одна точка нашего пересечения. Видел, как он сам лично ходит в абордаж, не смотря на звание. Как ему отрывало руки, ноги, все эти чудовищные раны, которых не выдержал бы обычный человек… Впечатляющее зрелище, а каковы ощущения — сложно

представить. Но он ничего, дар регенерации делал свое дело. После «Амброзии» такое с ним, насколько я понимаю.

— Сражаться в первых рядах — это в его стиле, не поменялся за все эти годы, значит, — кивнула Суон, — и эти его дыры в теле после боев, вроде и знаешь, что регенерирует, но конечно жесть.

— Да уж. В общем, я был такой человек системы. Да и сейчас такой, наверное. Дисциплина, порядок, задача превыше всего — это вот все, моя плоть и кровь, — продолжал Найрунг, — и однажды, размышляя после очередного замеса с пиратами, помню гасили флот «Змиев» после рейда на одну небольшую колонию, у меня возникла идея. Ну как же, мы же флот Белой звезды, щит и меч человечества, а пираты падаль работорговческая. Почему, вот например, судьям в один прекрасный день, не взять бы так и всем флотом тупо не зачистить весь сектор Черной звезды? Не считая того, что это по сути геноцид, но чисто теоретически. Давно пора эту мразоту стереть с лица Внутреннего космоса, все только порадуются. Координаты известны, силы судей несоизмеримо превосходят. Ну я и спросил у Берсерка, как так, и почему не так, хотя давно бы надо так, по логике и ради общего блага. А он, знаешь, что мне ответил? Что это дела элит, и нас не касается. Нас касается только выполнение боевых задач, все на этом. Ну я тогда резко разочаровался, думал-то по-другому.

— Знакомая хрень, — кивнула Суон, — то же самое, что и со мной. А Берсерк ничего, не остыл. Все так же сражается, как в молодости. Ну, у него наверняка свои причины, не мне об этом рассуждать. И как же ты в «Спарту» попал? Такэси тебя искусил, воспользовавшись зерном сомнения?

— Почти. Но тут больше Аниор повлиял на самом деле, — невесело улыбнулся Найрунг, — Аниор добрый парень, ответственный, справедливый. Ну ты поняла уже, достаточно вспомнить, как он решил остаться один на один против 2 пиратских флотов на базе-ловушке. До «Спарты» работал в космопорте на Холдене, в столице. Ну и как-то так вышло, что он обнаружил, что в город-эдем поставлена партия рабов. Прикинь! Рабы в Санктусе. Элиты явно что-то скрывают от смертных. Он мне показывал логи центрального ИИ космопорта, скопировал их. Поэтому Такэси не пришлось сильно меня убеждать. И то, что он сказал, полностью сбылось на Гигере. Я был в наземной группе, и видел все своими глазами. Там были древние машины, которые делали из рабов это вещество, «Красный Марс». Прямо вот натурально из настоящих живых людей делали наркотик. Биореакторы. Не думал, что увижу такой адский бред наяву, но оно именно так и было.

— Звучит действительно нереально, но после Дерзкой Китсунэ в качестве хана «Варгов», я вполне верю, — задумчиво сказала Суон.

— Да, вот, еще она. Кто бы мог подумать, что Красная Сколопендра и сияющая Богиня — одно и то же лицо, — произнес Найрунг, — меня, как и тебя, воспитали так, что элиты это лучшие из лучших среди человечества, физически и морально… а тут такая фигня. Не надо обладать гениальностью Кэпа, чтобы сложить 2 и 2 — рабы в городах-эдемах, «Кровавый Марс» на Игнисе, Красная Богиня как хан флота пиратов-работорговцев, проект «Ронин» и куча зомбаков. Этот наркотик производится элитами из человеческого биоматериала. Намеренно. Может не всеми элитами, может даже одной Китсунэ, но точно вся дрянь шла оттуда. Не знаю, с какой целью это все. Может попытка вырваться во Внешний космос, может борьба за власть среди элит, может что-то еще. Но я точно знаю, я это не приму никогда. Смешно, но именно сейчас я чувствую, что выполняю истинный долг судьи. Храню мир и уничтожаю зло, как бы пафосно это не звучало. И когда «спартанцы» убили элиту Китсунэ, клянусь, у меня в душе ничего не дрогнуло, ни на миллиметр. Это было правильно! Так я считаю. Второй раз стоило бы поступить точно так же.

— Поняла тебя. А что насчет «Ронина» и Такэси? Он ведь тоже элита, — спросила Суон.

— А что насчет «Ронина»? Судьи, бывшие там, погибли выполняя боевую задачу, как их и учили. Они не предатели, их не в чем упрекнуть. Просто стали жертвами в играх бессмертных, — ответил Найрунг, — Про Такэси я не знаю, что сказать. Очевидно, что у него тоже своя игра. Но какая, мне недоступно для понимания. Сейчас, вспоминаю, что и на Игнисе, и на «Ронине» он охотился за центральным ИИ в первую очередь. Зачем-то он ему нужен, не знаю. Может тоже хочет попасть во Внешний космос. Чего их туда тянет всех, как будто барраканов на отходы. Смотри, вон Алекс там побывал, и что? Сейчас у него башню клинит, и в ящерицу превращается потихоньку. У нас и во Внутреннем космосе проблем выше головы, еще не хватало какую-нибудь хрень

типа Великой Чумы оттуда притащить. После всего произошедшего, я не ставлю себе великих целей, типа отомстить Безумному адмиралу, раскрыть тайны элит или переделать мировую систему. Сейчас это кажется таким далеким и в общем-то ненужным. И знаешь, понимаю теперь, что Берсерк тогда все правильно мне сказал, относительно боевой задачи и прочего. Для меня сейчас приоритетная цель — это выживание «Спарты», это моя боевая задача. И я ее выполню.

Найрунг немного помолчал.

— Позволь и мне тогда спросить, — обратился он к Суон, — а что тебя мотивировало вступить в наш флот? Мы изгои, а тебя бы в любом другом флоте приняли бы сразу, хоть в «Гидрах», да хоть и обратно в Белой Звезде.

— Все предельно просто, — ответила она, — я живу уже очень долгую жизнь. Не знаю, сделала меня одна доза «Амброзии» бессмертной или нет. Скорее всего, нет, чувствую, что постепенно стал угасать дар и другие физические изменения. Будет ли это медленно и плавно, или внезапно и резко, хз. Да уже и не так важно. Столько всего произошло с того боя при ВСД. Все эти десятки лет, видя и осознавая происходящее, столько смертей, столько случайных и не случайных событий, столько взлетов и падений… мое сердце остыло. Все воспринимается как-то по-другому, как будто смотришь сериал по визору, со стороны наблюдая за героями, и что с ними происходит. Только один из этих героев — ты сам. И в твоей жизни нет ничего героического, все одно и то же, бесконечное колесо судьбы перемалывает тебя в прах. А ты все еще жив. Вот взять Инкви. Помню его доблестным воином судей, яростно приверженным идеалам Белой Звезды. «За Эдем!» и все в этом смысле. А в итоге что, после всех этих длящихся и длящихся лет он продает сам себя в виде женщины в рабство. Ему, как и мне, уже пофиг на все прошлое, а в настоящем пустая пустота. Как ты верно сказал, ничего не дрогнуло, когда у меня на глазах убили элиту. Вообще ничего, ноль эмоций. Понимаешь, со временем утрачивается все это — мотивация, амбиции, способность сочувствовать чьим-то проблемам и страданиям, наступает какая-то бесчувственная отстраненность. Берсерк нашел меня и попросил составить свое мнение о «Спарте». Думаю, это на самом деле не очень нужно было лично ему. Это подарок мне, что ли, или как правильно назвать, не знаю. Но мне здесь понравилось, за очень долгое время, я впервые опять чувствую себя живой и наполненной каким-то стимулом жить дальше, и это здорово. Хотя не знаю, насколько меня хватит, и не накроет ли меня опять безнадега.

— Достаточно честно, — кивнул Найрунг, — Ну и ты же в курсе, что очень вероятно умрешь, если останешься с нами? Может даже, в ближайшем сражении с «Вендеттой».

— Чтож, возможно это и к лучшему, — улыбнулась Суон, — Ты сказал, что нам не надо то, что находится во Внешнем космосе. А я скажу, наблюдая годы и годы всю эту нашу конченую людскую деградацию — Внешнему космосу не нужны мы сами. Все человечество. Уж лучше пусть оно пожрет само себя в изоляции, раз больше ни на что не способно.

Часть 5.8 Вечное возвращение

За 3 дня до сражения с «Вендеттой», в «Спарту» прибыл биотик Шаман. DLRS-4-75 присутствовала в тот момент, когда его корабль улучшенной модификации Т-5 «Стальная Ярость» пристыковался к крейсеру флота, и его пришел встречать командир группы биотиков Мак.

DLRS-4-75 старалась быть максимально полезным членом этой социальной группы под наименованием флот «Спарта» и предпочитала не тратить время зря, максимально участвуя в подготовке к значимому мероприятию «турнир». Техника Изначальных миров была примитивна, вырождена, и DLRS-4-75, с помощью своих технических программ, могла многое улучшить в этих машинах. И делала это без перерывов на сон и еду, ведь она не нуждалась в этом. По расчету, такими методом, эти биотики должны были оценить ее усилия и закрепить к ней свое доверие. Чтобы наиболее полно интегрироваться в данную социальную группу, она приняла как собственное обозначение данное ими ей новое наименование — «Долорес».

В редких перерывах между работой, она исследовала обычаи и особенности биотиков Изначальных миров, это очень увлекало ее. Вот и сейчас, воспользовавшись паузой, она пришла сделать наблюдения социального взаимодействия биотиков разных групп, временно объединяющихся для достижения одной цели.

— Привет, старый друг! — произнес биотик Шаман, выходя из шлюза своего корабля. — Великий Дух снова свел наши судьбы.

— И тебе привет, уважаемый Шаман! — ответил биотик Мак, сближаясь с ним.

На короткой дистанции они осуществили тактильный контакт, сжав ладони друг друга и несколько раз нанеся легкие удары по плечам. Очередной ритуал недоразвитой цивилизации, поняла Долорес.

— Готов к бою? — спросил биотик Мак.

— Ты же знаешь, что всегда готов, — ответил биотик Шаман, — не спрашивай меня насчет вашего флота, мне нечего об этом сказать. Я здесь из уважения к тебе и в память о наших былых делах. Не скрою, меня звали и в «Вендетту», но я отказался — в любой битве я буду на твоей стороне.