Тактика победы
Шрифт:
После всеподданнейшего донесения моего от 4-го сего месяца я продолжаю движение мое около Москвы. Сделав два марша по Коломенской дороге для произведения в действие намерения
Прошлой ночью арьергард мой скрытым маршем последовал сею же фланговою дорогою за армиею, оставя часть казаков для фальшивого их движения на Коломну, с тем что будто бы и армия сделала свое туда отступление.
До сих пор получаю я сведения об успехе сего фальшивого движения, ибо неприятель последовал частями за казаками. Сие дает мне ту удобность, что завтра армия, сделав фланговый же марш 18 верст на Калужскую дорогу и послав сильные партии на Можайскую, весьма озаботить должна тыл неприятельский.
Сим способом надеюсь я, что неприятель будет искать мне дать сражение, которого на выгодном местоположении равных успехов, как при Бородине, я ожидаю.
Заботу немалую делает мне мародерство, которое застал я усиленным до такой степени, что при движениях армии скорых преград сему злу положить трудно, но принимаются все меры.
Зло сие частью причиною и тому, что я, одержав жестокое сражение при Бородине, должен был после баталии отступить назад; правда, известно было мне и то, что вся Наполеонова гвардия была сбережена и в дело не употреблялась, а с нашей стороны использовались все, до последнего резерва, даже к вечеру и гвардию, сей корпус драгоценный по его храбрости и порядку.
4 [сентября]. Российская армия продолжала марш свой по Рязанской дороге и заняла лагерь при Боровском перевозе на правом берегу реки Москвы. Главная квартира была в деревне Кулакове. Фельдмаршал князь Кутузов, чувствуя всю важность сохранения полуденных губерний России, после оставления Москвы умышленно отступил по Рязанской дороге, дабы удостоверить неприятеля, что в правилах наших принято одно перпендикулярное отступление, и тем скрыть от него настоящий план наших действий, для чего, как выше сказано, довольно сильный отряд из пехоты и кавалерии отступил также и по Нижегородской дороге.
В то же время отряд генерал-адъютанта барона Винценгероде занимал Ярославскую и Тверскую дороги. Такое расположение войск наших привело неприятеля в недоумение и заставило его на всех вышеупомянутых дорогах расположиться сильными корпусами. За главною же нашею армиею последовали неприятельские силы в числе 60 000 под предводительством короля неаполитанского, имея авангард под командою генерала Себастиани, который наблюдал движение нашего арьергарда, отступившего в сей день к селу Жилину.
Между тем фельдмаршал князь Кутузов предпринял фланговое движение армии с Рязанской на Старую Калужскую дорогу, дабы сим положением не только прикрыть полуденные губернии России и приблизиться ко всем запасам и подкреплениям, к армии следовавшим, но и в то же время угрожать неприятельской
5[сентября] армия, выступив левым флангом двумя параллельными колоннами, направилась к г. Подольску. Генерал Милорадович с арьергардом отступил к Боровскому перевозу, оставя сильные посты на левом берегу реки Москвы.
6[сентября]. Подойдя к г. Подольску, армия расположилась лагерем на Серпуховской дороге. Главная квартира в деревне Кутузовой.
7[сентября]. Армия продолжала свое движение на Старую Калужскую дорогу и заняла лагерь при деревне Красной Пахре на левом берегу реки Пахры. Генерал Милорадович, оставив полковника Ефремова со значущим отрядом кавалерии и части пехоты на правом берегу реки Москвы при Боровском перевозе, дал ему повеление на случай приближения неприятеля отступать к Бронницам и тем заставить его думать, что главная наша армия отступила в том же направлении. Сам же генерал Милорадович со вверенным ему арьергардом двинулся скрытно влево, распространяясь партиями своими по разным дорогам, ведущим к Москве, по которым никакого не открыл неприятеля, исключая некоторых мародеров.
8 [сентября]. Генерал Милорадович с 8-м корпусом, 1-м кавалерийским и казачьими полками, составляющими часть нашего арьергарда, прибыл на Калужскую дорогу и расположился при реке Десне. Другая же часть из 7-го корпуса и 4-го кавалерийского, с казачьими полками под командою генерал-лейтенанта Раевского осталась на Серпуховской дороге как боковой корпус. Армия в сей день имела растах. […]
[…] По-видимому, враг впущен в Москву. Я рапортов с 29-го августа по сие число от князя Кутузова не имею, но по письму от графа Ростопчина от 1-го сентября через Ярославль извещен Я, что князь Кутузов намерен оставить с армиею Москву. Причина сей непонятной решимости остается Мне совершенно сокровенна, и Я не знаю, стыд ли России она принесет или имеет предметом уловить врага в сети. […]
[…] Отдача Москвы французам поразила умы. Солдаты предались унынию. В самом деле, странно, каким образом, после столь постыдного, три месяца длившегося отступления, столицею Вашею овладел доведенный до крайности неприятель. […] Генералы в бешенстве, а офицеры громко говорят, что стыдно носить мундир. Солдаты уже не составляют армии.