Таль 5. Верить в себя
Шрифт:
Альвир отшатнулся, взгляд его стал настолько испуганным, что я поспешила заверить:
– Он ошибается, но доказать я ничего не могу. Голову ж я ему свою не приставлю.
И только произнеся это вслух, я поняла, что не права. То есть голову, конечно же, приставить нельзя, но показал же он мне свои ощущения после лечения. Нужно расспросить Кайдена об этом заклинании, а то как бы он меня со своей идеей фикс в крупные неприятности не втянул. Мне и мелких хватает, в которые я самостоятельно влипаю.
Мастер довольно долго
– А нашествие это страшнее, чем несколько тысяч гоулов? – попробовала я найти точку соприкосновения с собственным опытом в этом мире.
Альвир растерянно посмотрел на меня и ответил вопросом на вопрос:
– Это правда, что все, кто дрался против меня на уроке в тот раз, маги-практики или мастер Кайден решил так мое самолюбие пощадить?
– Чтобы Кайден и чье-то самолюбие щадить стал?! Вы сами-то в это верите? – поинтересовалась я. Мастер неопределенно дернул плечом в ответ. – Я точно не знаю насчет магов-практиков, но нам так архимаг Элтар сказал. Еще у эльфов, когда после боя всем было не по себе.
– То есть вы действительно участвовали в бою вместе с эльфами? – уточнил мужчина.
– Да. И нас за это даже наградили. А еще Повелитель эльфов сказал, что это сыграло ключевую роль в победе.
Альвир так недоверчиво посмотрел на меня, что я поспешно пояснила:
– Не в смысле наших магических возможностей, мы тут почти ничего не сделали. Но видя, что в бой идут люди, более того – дети, пришло очень много ополченцев и это стало решающим фактором. Хотя мне еще и спасение их Владыки до кучи приписали. Говорят, со стороны геройски выглядело, а в действительности я просто подумать, перед тем как на выручку бросилась, не успела, и эльфы меня саму спасали. Ну, так что, расскажете про нашествие? Можно не про то, в котором сами побывали, если вам про него вспоминать неприятно, просто в общих чертах.
– Значит, правду говорят, что ты призванная? – снова не ответил он на мой вопрос и пояснил: – Раз вообще про нашествия не знаешь.
Я кивнула. В этот момент в дверь постучали и после разрешения входить расставили на столе тарелки с едой и две кружки с горячим отваром.
Готовили здесь иначе, чем у Шрама, но не сказать, чтобы плохо. Еда была более жирной и без специй, хлеб из муки более грубого помола, но свежий, овощи нарезаны не в виде салата, а просто крупными дольками. Все это мне что-то неуловимо напоминало, но я никак не могла понять, что именно.
– Расскажешь про свой мир? – прервал молчание Альвир, когда мы уже съели примерно половину содержимого тарелок.
Я хотела спросить, что именно его интересует, но передумала.
– Не-а, теперь ваша очередь. Я вам про эльфов уже рассказала, а вы мне про нашествие нет.
– Да тут и рассказывать по сути не о
Я отрицательно помотала головой, поскольку рот в это время был занят.
– Вся опасность, исходящая от живых существ. То есть даже взбесившая кошка или собака, напавшая на человека, тоже сюда относится.
– А если человек на человека нападет?
– К разумным расам применяются не классификации, а законы.
– Ясно.
– Так вот, нестихийная угроза есть всегда и везде, где можно встретить что-то живое. Но если живое агрессивно, то это уже опасность, и места, где агрессивные животные встречаются довольно часто, отнесены к опасным зонам. Это все земли за границей обжитых земель и некоторые очаги в Остии.
– Например, Острый хребет?
Мастер вздрогнул, но все же ответил:
– Да.
– Извините, я молчать буду, вы только дальше рассказывайте.
– Ты знала, что я служил у Острого хребта? – поинтересовался мастер.
Я отрицательно помотала головой и пояснила:
– О нем наемники говорили в корчме, а я слышала.
– Да, там промышляют несколько групп, – подтвердил Альвир, – только рисковое это дело без мага.
Я хотела спросить ходит ли он с какой-то группой, но вовремя прикусила язык – обещала же молчать.
– Так вот, опасная зона – это место, где довольно высок риск в любой момент столкнуться с агрессивно настроенным живым существом. Во время нашествия же этот риск перерастает в неизбежность. Если на один квадратный километр приходится не более одной агрессивной особи – это третья категория, если от двух до пяти – вторая, а если больше – первая. Площадь, которую покрывает нашествие, тоже бывает разной.
– А что такое волны? – спросила я, поняв, что мастер закончил рассказ.
– Разные животные двигаются с разной скоростью и постепенно разбиваются на несколько групп, между которым образуется затишье. Для нашествия первой категории затишье – это аналог третьей категории. И в нем последней волной идут бестелесные, от которых невозможно укрыться. Говорят, от них даже абсолютник не спасает.
Я открыла рот, чтобы задать еще один вопрос и молча закрыла – не стоит бередить человеку рану.
– Хочешь еще что-то спросить? – понял Альвир.
– Да, – призналась я. – Но это уже про ваше прошлое, так что вы, наверное, не захотите отвечать. Вы знали, что попали в первую категорию?
– Да.
– Тогда какой смысл был прятаться в пещерах?
– Там можно забаррикадироваться и переждать первые волны.
– А какой смысл пережидать первые, если нельзя спастись от последней?
– Это шанс дождаться помощи.
– Если она знает, где искать, – пробормотала я, понимая, что Альвир был абсолютно прав, уйдя за спасательной группой. – Погодите-ка, а что вообще можно сделать, если от этих, которые бестелесные, даже абсолютник не помогает?