Таланты и покойнички
Шрифт:
— Да. Понимаете, Кирилл был очень интересным творческим человеком, и…
— Богема и разврат всегда лежали рядом, — прервала я его.
— Ну вот видите, вы все поняли. Словом, она пришла с работы, открыла дверь квартиры, прошла в комнату, а там — хладный труп. Вызвали милицию, все осмотрели, возбудили дело, в общем, все, как полагается…
— И пришли к выводу, что передозняк, — со вздохом заключила Маркелова.
— Но не принимал Кирилл наркотики, не принимал! Не его это дело, понимаете, не его! — выкрикнул
— Я не глухая, все слышу, — оборвала я разволновавшегося продюсера.
— Надо еще сказать и о том, что накануне, двадцать третьего, Кирилл вернулся домой абсолютно пьяным, — подала голос Маркелова. — Вы понимаете, мужской праздник, все такое… Юля тогда как раз собиралась на работу, а он пришел и еле дополз до дивана.
— Да, именно так, — кивнул Борисюк. — Когда я часов в восемь вечера приехал к нему, он был никакой.
— Вы были у него накануне вечером?
— Мы договаривались обсудить кое-какие дела, причем именно он настаивал на встрече. Но что-либо делать и говорить он был не в состоянии. Я спросил его, как он себя чувствует, но, кроме невнятного мычания, добиться от него ничего не смог.
— И вы уехали?
— Да.
— А Юли в этот момент дома не было?
— Нет, когда я вошел, она уже стояла одетой в дверях.
— Итак, убедившись в том, что Дементьев невменяем, вы уехали домой?
— Ну да… Никто же не подозревал, что так все получится, — стал оправдываться Борисюк. — Я подумал, что Кира скоро проспится и продолжит праздновать, он накануне мне говорил, что к нему кто-то должен прийти. Но кто конкретно, я не знаю. Он с какими-то друзьями любил вызывать девочек из контор. А я, сами понимаете, человек женатый, мне нужно было ехать домой…
Борисюк снова выразительно стрельнул глазами на Маркелову.
— И что происходило в квартире после вашего отъезда, вы не знаете…
— Не знаю, — сокрушенно покачал он головой.
— А где теперь проживает Юля?
— Вот это, кстати, сложный вопрос. Найти ее сейчас не представляется возможным.
— Почему?
— После смерти Киры она съехала, и никто не знает куда.
— Ну, наверное, туда, где она жила раньше, — высказала я предположение.
— Если это так, то это очень далеко, где-то в Ярославской области, — угрюмо заметила Маркелова.
— То есть она нездешняя?
— Да, не знаю уж, каким образом они познакомились с Кирой, но жила она у него примерно с месяц, он по доброте душевной пошел навстречу девчонке, которой негде было приткнуться. И ему было хорошо, — Борисюк чуть-чуть подвигал тазом в кресле, — и ей неплохо.
— А милиция все эти обстоятельства выясняла?
Борисюк посмотрел было на меня, как на идиотку, и махнул рукой:
— Кому это надо? Они шприц нашли? — нашли. Отпечатки пальцев его? — его… Чего же еще? Все и так ясно — передозняк.
— Что Кирилл не принимал наркотики —
Борисюк пожал плечами, немного подумал и проронил:
— Пожалуй, больше ничего.
— Вы сами кого-нибудь подозреваете?
— Конкретно — никого, — ответил он, покачав головой.
— А вы? — спросила я Маркелову.
Она внимательно посмотрела на меня.
— Я знала Кирилла не так хорошо, чтобы делать какие-то скоропалительные выводы.
— Но ведь Вениамин Сергеевич утверждал, что и он, и покойный Дементьев сходились в том, что были в вас влюблены…
Маркелова чуть улыбнулась и вдруг воскликнула:
— Ну почему же надо все понимать так дословно, так брутально!
— Как-как? — переспросила я.
— Брутально — это словечко из лексикона Кирилла, — грустно пояснил Борисюк. — Он применял его ко всему, что имело отношение к тупости, буквальности, черно-белости, если хотите.
— Да, он, наверное, любил меня, — вдруг став серьезной, призналась Маркелова.
— А вы его нет?
— Я люблю всех, с кем общаюсь, — уклончиво ответила она.
— И поэтому я называю ее ведьмой, — ласково улыбнулся Борисюк.
Тут он вдруг взглянул на часы и пришел в ужас.
— Меня сейчас дома убьют, — вздохнул он. — Собираемся, я тебя отвезу домой, — бросил он своей спутнице. — Вы извините, что так получилось, — сказал он уже мне. — Просто сегодня такой неудачный день… Если я вам буду нужен, вы сможете меня найти по этому телефону. — Он протянул мне визитку.
Я взяла ее и прочитала: «Борисюк Вениамин Сергеевич, директор молодежного центра „Акация“».
— Чем занимается ваш центр? — поинтересовалась я.
— Ищем различного рода таланты, собираем интересные проекты, стрижем деньги с доверчивых американских налогоплательщиков, которые через различного рода фонды финансируют нашу нищую российскую интеллигенцию.
— И, видимо, в том числе будут финансировать и частного детектива по имени Татьяна Иванова? — лукаво спросила я.
— Приятно иметь дело с умными людьми, — заметил с улыбкой Борисюк и вынул из кармана бумажник.
Он отсчитал десять стодолларовых купюр и протянул их мне.
— Это на первое время, — сказал он. — Я вам верю, у вас очень хорошие рекомендации. И уверен в том, что вы докопаетесь до истины.
— Надо признаться, что пока я ощущаю некоторый недостаток информации.
— Завтра с утра я заеду к вам один. Я могу отлучиться во время рабочего дня, а Лена не может. Но в первый раз мы хотели заехать к вам именно вдвоем. Потому что мы оба заказчики вашего будущего расследования. В дальнейшем, конечно, вы будете больше контактировать со мной. — При этих словах Борисюк неожиданно подмигнул мне.