Талисман для графа
Шрифт:
– Расстелите простыни около камина, – распорядилась Джемайма, – туда будет сыпаться сажа, а одну повесьте на балку – она послужит занавеской. Роберт, подвиньте, пожалуйста, стол. Спасибо.
Теперь, мистер Хинтон, возьмите ружье, встаньте внутрь камина и стреляйте прямо в трубу.
– Мадам! – ужаснулся хозяин.
– Уж не хотите ли вы, чтобы я это сделала? – спросила Джемайма.
Вокруг собрались постояльцы и в изумлении наблюдали за тем, как хозяин залез в камин, нацелил ружье в трубу и выстрелил. Дом дрогнул. На дворе гуси и куры начали громко кричать и квохтать, а птицы взлетели
– Простите, – извинилась Джемайма, едва удерживаясь от смеха. – Я забыла предупредить вас.
Хозяин отряхнулся.
– Ну и дела, черт возьми! Вы стоите больше, чем любой модный трубочист, леди Селборн, клянусь! – отряхиваясь, словно собачонка, и улыбаясь во весь рот, сказал хозяин.
– Спасибо, – скромно ответила Джемайма.
Постояльцы, поняв, что трактир не рухнет, захлопали в ладоши и вернулись доедать ужин. Хозяева подобрали грязные от сажи простыни и ушли, а Джемайма снова села за стол и, как ни в чем не бывало, занялась жарким, бросив на Роба невинный взгляд.
– В чем дело, милорд? Вы хотите, чтобы я так же прочистила к зиме трубы в Делавале?
Роб был немного ошеломлен.
– Господи, Джемайма, вы просто великолепны! И в жаркое ни пылинки не попало!
– Я думала, вы поняли, что я собираюсь сделать, когда я послала за дробовиком, – сказала Джемайма, поглощая мясо.
– Я догадался. Мне, наверное, следовало вас остановить, но, боюсь, я не тот муж, который способен на это.
– Никто не пострадал, а хозяин очень благодарен. Правда… сначала эль, а потом печная труба… – Джемайма смотрела на Роба, склонив голову набок. – Должна признать, что вы весьма терпеливы, Роберт Селборн. Как далеко вы позволите мне зайти, прежде чем остановите?
Ярко-голубые и карие глаза встретились.
– Не испытывайте меня, Джемайма, – слегка улыбнулся Роб. – Иначе вы будете удивлены.
Джемайма вспомнила, какая железная воля скрывается за внешним хладнокровием Роба, и вздрогнула.
– Мы можем положить валик посередине кровати, – предложила Джемайма, когда позже вечером они вошли в спальню. – Уверена, что это поможет.
Но Роб не был так уверен, как она. Его немного отвлекла прочистка печной трубы, но по мере того, как вечер клонился к ночи, его с новой силой стали преследовать сладострастные мысли. Он, словно зачарованный, смотрел на Джемайму. Она допивала эль, положив локти на стол, отчего вырез платья немного опустился и открылась заманчивая ложбинка на груди.
Пламя свечи бросало отблески на ее оживленное лицо, и он с трудом соображал, что отвечать, когда она о чем-то спрашивала.
И вот они одни в спальне, и Роб чувствует, что вот-вот разорвется от напряжения.
– Сначала ко сну приготовлюсь я, – заявила Джемайма. – А вы будьте любезны выйти. Когда я лягу, вы вернетесь…
Роб чуть не застонал. У него перед глазами возник образ Джемаймы, лежащей в ночной рубашке на большой, на четырех столбиках, кровати с пологом. И это всего лишь мысли, а что будет, когда он на самом
– Я мог бы спать в кресле, – сказал он, кивнув на неудобное на вид кресло, что стояло около камина. Ему безразлично, где находиться – в кресле, в постели или в пивной, – так как он все равно не сомкнет глаз.
Джемайму это, кажется, повеселило.
– Как хотите, милорд, – ответила она.
– Разумеется, я не хочу, – выдавил из себя Роб. – Любому мало-мальски сообразительному человеку очевидно, что мне хочется разделить с вами постель… во всех смыслах… – Он замолк, стараясь взять себя в руки, и увидел, что взгляд Джемаймы упал на его брюки. Щеки у нее зарделись – она заметила, как натянулась материя в определенном месте. Она стояла, прижав к груди ночную рубашку, и выглядела такой юной и невинной. Роб мысленно выругался и сказал более мягким тоном: – Простите меня, Джемайма. Я не хотел выглядеть грубым. Просто… – Он беспомощно махнул рукой. – Кажется, этот брак все же огромная ошибка…
Его слова лишь усугубили положение, так как теперь Джемайма выглядела совсем несчастной.
– Я хочу сказать, что ошибка жениться на той… на вас… кто так мне нравится. Лучше бы мне жениться на кузине Огасте. Ее присутствие в постели ничего для меня не значило бы.
Джемайма тихонько засмеялась, и вид у нее был уже не такой горестный.
– Пожалуйста, не беспокойтесь, милорд. Я буду спать на полу.
– Вы с ума сошли?
Голубые глаза Джемаймы с удивлением смотрели на него.
– Нисколько. Я просто подумала, что вы могли бы лечь на кровать, а я – на пол. Я с детства привыкла спать на полу.
– Охотно верю, но графине Селборн не пристало спать на полу.
Роб сознавал, что это звучит напыщенно. Джемайма смерила его презрительным взглядом.
– Боже мой, Роберт, какой же вы сноб!
– И тем не менее… На полу буду спать я. Мне частенько приходилось спать на земле во время военных походов.
– Хорошо, – спокойно сказала Джемайма. – Тогда мы оба ляжем на пол, а кровать предложим какому-нибудь знатному путешественнику.
Они посмотрели друг на друга и залились смехом.
– Я удаляюсь в гостиную, – сказал Роб, – а когда вернусь, то надеюсь застать вас спящей, Джемайма. И на кровати.
– Хорошо, Роберт.
Внизу в гостиной умытый хозяин трактира весело что-то мурлыкал около разведенного в камине огня. Мистер Хинтон протянул Робу бокал бренди.
– Это за мой счет, милорд, и с благодарностью миледи за то, что подсказала, как прочистить трубу. – Он помолчал.
– Я и не знал, что вы женились, милорд. Миледи из наших мест?
– Нет, – ответил Роб. – Джемайма из Лондона. Хозяин сосредоточенно наморщил лоб.
– Кого же она мне напоминает? Я вспомню. Может, в этих краях живет ее семья?
– Нет, насколько мне известно.
Интересно, сколько мне еще торчать в гостиной? – подумал Роб. Здесь, правда, тепло и от бренди хочется спать. С другой стороны, вид Джемаймы в постели, скорее всего, разбудит в нем желание, которое не успело разогреть спиртное.
Лучше напиться до бесчувствия, когда уже ни на что не способен!