Талисман мага
Шрифт:
Воспоминание о Стиве вызвало у Ральфа невольную улыбку. Что касалось самого разведчика, то он уже не сомневался — заснуть сегодня все равно не получится, особенно когда мрачные мысли, как по волшебству, вдруг сменились своей противоположностью. Боже Правый! Как мог он о таком забыть: он ведь больше не был хайлендером! Всего несколько минут, проведенных в чудесном неведомом мире — и Ральф снова получил право считать себя человеком, жить среди обычных людей…
Во сне тихонько застонал раненый Ян. Когти б'буши, к счастью, не задели ни мышц, ни сухожилий, но плечо все равно воспалилось, и, похоже, у десантника
Продолжение их беззвучного диалога было примерно следующим: «А как же они?» — «Не беспокойся: никто ничего не заметит…»
Действительно, находившиеся в палатке продолжали спокойно спать, а дежурившие у входа даже и ухом не повели, когда Марта и Ральф выскользнули наружу; один лишь Карлос проводил их долгим внимательным взглядом и покачал головой.
— Как это у тебя получается? — шепотом спросила Марта, когда они отошли уже достаточно далеко от лагеря.
— Долго объяснять… — Ральф притянул ее к себе.
— А звери?
— Для зверей мы тоже не существуем.
— Значит, мы с тобой превратились в невидимок?
— Значит.
— А что ты можешь еще?
Честно говоря, разведчик и сам точно не знал: С'дино говорил, способности к созданию иллюзий развиваются непосредственно в процессе их создания, и часто то, что не выходит сейчас, возможно, получится завтра. Или через месяц, через год… Кто может поручиться? Опыт же Ральфа был более чем скромен, и хотя то, что он сотворил сегодня, по сравнению с травинками и мошками выглядело уже гораздо серьезнее, обольщаться своим новым умением разведчик пока не торопился. Он, конечно, опять рисковал, надеясь на свою знаменитую удачу, свою счастливую звезду, рисковал не только собой, но и женщиной, которую сейчас держал в объятьях.
Где-то очень высоко ветер шевелил вершины деревьев, но здесь, у самой земли, воздух казался неподвижным, и в нем мерещилась какая-то зловещая напряженность. Далекое потрескивание костра и отраженный призрачный свет от него лишь усугубляли это впечатление.
«Хоть бы луна…» — Марте захотелось вернуться.
— Я боюсь, — уже совсем беззвучно произнесла она.
— Чего?
— Не знаю. Как будто на нас смотрят.
— Да? — усмехнулся Ральф. — Тогда пусть завидуют…
От страха Марта ощущала себя каменной, застывшей, закостеневшей, «закрытой на все запоры», но Ральф обладал потрясающей способностью «подбирать ключи», и вскоре одна за другой «двери» начали подаваться. Темнота, холод, ночь стали постепенно отодвигаться, уходить; только его руки и губы, которые обещают, дразнят и снова обещают, и снова обманывают… И хочется, чтобы это и побыстрее закончилось, и длилось бесконечно… Однако не произошло ни того, ни другого — крошечная частичка
— Что с тобой?
«Как он почувствовал?»
— Я… я уже все… н-не обращай внимания.
— Точно? — в голосе Ральфа слышалось явное недоверие. А его глаза… Алекс в такие минуты словно куда-то исчезал — эти же глаза пустыми не были.
— Точно.
Ральф покачал головой.
— Нет, дорогая, так у нас с тобой не пойдет.
Она не сразу поняла, что он собирается делать, но когда его губы коснулись… Отец Небесный! Она, конечно, слышала о таком, но чтобы с ней! Как он только может: неужели ему не противно… Марта отчетливо представила себе это со стороны: ночной Тайг, обнаженная женщина, а у ее ног мужчина, который…
— Не замерзла?
— Нет.
Марта хотела и не могла расслабиться; мысленно торопила себя, и, наверное, именно потому что торопила, как раз ничего и не получалось. Но потом в какой-то момент вдруг поняла, что торопиться и не надо: Михаэль будет ждать сколько угодно. И сразу стало так спокойно. Так уютно.
Нет, она больше не чувствовала себя здесь чужой: могучий Тайг, она и Михаэль — все они являлись частью чего-то огромного. Они были едины. Теперь Марта это знала. И знала, что надо делать: уже больше ничего не боясь и не стесняясь, она начала выгибаться, то отступая, то снова двигаясь навстречу мужчине — так подсказывал наконец проснувшийся инстинкт…
— Тебе было хорошо?
— Да. Ой, что это? — По стволу ближайшего дерева скользнул узкий лучик света.
— Всего лишь фонарик. — Ральф приподнялся и посветил женщине в лицо.
— Какой маленький! Надо же — в кольце… — Марта покрутила с виду ничем не примечательный перстень.
Ей в самом деле было хорошо — и тогда, и сейчас — правда, по мере того, как начало постепенно ослабевать обретенное, казалось бы, навсегда чувство единения с окружающей природой, откуда-то появилось и странное, мучительное беспокойство.
— Идем назад?
— Идем…
Они вернулись как раз вовремя: раненый закричал во сне, и когда один за другим стали просыпаться десантники, Марта уже была на месте.
«Так я и знал: жар…» — глядя на то, как она торопливо щупает лоб больного и считает пульс, подумал Ральф.
С момента перевязки раненое плечо страшно распухло. Спокойно уснувший накануне вечером Ян к утру уже никого не узнавал. Он то лежал абсолютно неподвижный, бессмысленно уставившись в одну точку, то пытался подняться и начинал бредить на незнакомом языке.
— Он поляк? — вслушавшись, спросил у Алекса Карлос.
Тот молча кивнул. Майер, как всегда, был пьян — сегодня, впрочем, даже больше обычного, и Марта, которая уже перепробовала все средства, способные принести хоть какое-нибудь облегчение раненому, боялась посмотреть в сторону командира.
«Считает себя виноватой — и как врач, потому что не может помочь, и за то, что было ночью…» Ральф тоже ощущал некоторую вину, что же касалось раненого парня… Очень бы хотелось ошибиться, но, похоже, зараза, попавшая ему в кровь, была чисто местной, кандианской, и от нее вряд ли у них найдется противоядие. Во всяком случае, среди медикаментов Марты…