Талисман на любовь.Трилогия

Богатырева Юлия

Бернар сдернул со своей шеи кожанный мешочек, в котором хранилась бусинка от плащевой заклепки. Краем глаза он наблюдал, как младший родственник разворачивает плащ, который он собственноручно подарил ненавистному брату, а тот зачем-то притащил его с собой. От злости руки у светловолосого ксента так дрожали, что мешочек открылся лишь со второй попытки, а заветная бусина чуть не выскользнула из его пальцев…

За время его промедления, Сантэн неторопливо накинул подаренный плащ на плечи, застегнул заклёпку и внимательно взглянул на себя в зеркало, задумчиво склонив голову

на бок…

Бернар же незаметно вернулся в свои покои, плотно прикрыв дверь, что-то прошептал над смертоносным блестящим шариком в своих руках, а затем кинул его на пол и безжалостно раскрошил каблуком сапога…

Спустя миг со стороны комнаты, в которой был Сантэн, раздался громкий взрыв. Всё гостевое крыло замка основательно встряхнуло, и наступила оглушительная тишина. На губах Бернара зазмеилась омерзительная усмешка:

— «Вот и всё. Нет больше претендентов на наш графский титул. Глафира — не в счёт, она и её отродье теперь принадлежат князьям Ларэнским. Думаю, когда наш кшизанутый папаша это поймёт, у него не останется другого выхода, кроме как восстановить меня в правах наследования и с полагающимися почестями вручить мне власть над нашим графством!» — злорадно подумал последний графский сын.

Глава десятая

Мир Земля, Настя

Анастасия проснулась на рассвете от страшного шума в своей комнате и тут же подскочила как ужаленная:

— К-кто?! Кто з-здесь?!! — заикаясь от испуга выкрикнула бедная девушка.

Но ответом ей стала угрожающая тишина.

В плотных сумерках в спальне почти ничего не было видно, поэтому девушка дрожащей рукой нашарила выключатель настольной лампы на прикроватной тумбочке и включила свет.

Первое, что ей удалось разглядеть — это чьи-то ноги в остроносых кожаных сапогах старинного покроя, торчащие из её шкафа с одеждой. Обладатель ног не шевелился, и молодая колдунья быстро пробежалась глазами по комнате, оценивая обстановку.

Самые сильные разрушения произошли именно с гардеробом: дверца разлетелась в щепки, а разноцветный ворох платьев, юбок, блузок, сарафанов и прочей женской одежды разметало по всей комнате. Больше никаких повреждений, вызванных неожиданным вторжением, не наблюдалось. По крайней мере, на первый взгляд…

Настя взглянула в другой конец комнаты. Там на стене располагалось большое зеркало, а рядом, на специальной вешалке висело свадебное платье. Мельком порадовавшись про себя, что не додумалась вчера вечером повесить его в шкаф, девушка вспомнила, что сегодня — последний предсвадебный день, и дел у неё просто не в проворот, а тут — такое!

— «Так, надо разобраться с этим поскорее!» — решительно подумала Настя и, выскочив из кровати, осторожно приблизилась к нежданному визитёру, по-прежнему неподвижно валявшемуся в шкафу.

Постояв рядом с заваленным женскими шмотками телом, Анастасия всё же не рискнула встречать «гостя» беззащитной и оглядела комнату в поисках какого-нибудь оружия. Но ничего подходящего не нашлось. Тогда девушка быстро оббежала квартиру и, удовлетворенно подумав, что бабушки нет дома, и никто не будет попусту паниковать, обнаружила

в туалете деревянную швабру, при помощи которой в семье Санниковых мыли полы.

Посчитав длинную прочную ручку достаточно подходящей, чтобы треснуть ею визитёра в случае опасности, Настя быстренько вернулась в свою комнату и, подбежав к неподвижному телу, осторожно потыкала его шваброй в разных местах. Никакой реакции.

— Эй! Ты там живой? — забеспокоилась молодая колдунья — Ещё не хватало, чтобы перед свадьбой в моей комнате обнаружился труп неизвестного мужика… Это уж точно плохая примета!

Поразмыслив, Анастасия сначала осторожно пнула тело босой ногой, но оно совершенно не проявляло никаких признаков жизни, и девушка, осмелев, стала действовать более решительно. Прежде всего, она освободила неизвестного посетителя от своей одежды и изумленно ахнула, обратив внимание на нехарактерный для землян покрой одежды и знакомые черно-синее волосы, спутанной копной прикрывавшие бледное лицо.

— Этого не может быть… — потрясенно прошептала бедная Настя — Сантэн… О, Господи-Боже! Как ты сюда попал?! — девушка осторожно отодвинула спутанные пряди с лица иномирного друга. И приложила руку к шее, проверяя пульс.

— Фух, Слава Богу, жив! — облегченно выдохнула Анастасия и принялась осматривать гостя на предмет повреждений. К несказанной радости девушки, ничего серьезного она не обнаружила. Лишь на затылке была огромная шишка, да щеку пересекла глубокая царапина, из которой сочилась кровь.

— Стэн! Стэн, очнись! — позвала Настя, осторожно похлопав молодого ксента по здоровой щеке.

Тот болезненно нахмурился, длинные темные ресницы затрепетали, и глаза непривычного для землян фиолетового цвета медленно раскрылись:

— Настиа… — пробормотал гость на родном языке, слабо улыбнувшись — Ты мне снишься? — и глаза юноши снова закрылись.

— О нет, так не пойдет! — воскликнула Анастасия недовольно и слегка потрясла друга за плечо — Сантэн, не вздумай снова отрубиться! Ну же, друг, приди в себя!

Но молодой сайл лишь слабо замычал в ответ, и бледное лицо болезненно сморщилось, однако глаза он и не думал открывать. «Ах так!» — возмутилась про себя хозяйка комнаты — «Ну держись, мой дорогой, пришёл час расплаты!» — и решительно настроенная девушка, припомнив как Стэн в своё время поливал её из кувшина во время обморока, метнулась в кухню за стаканом с холодной водой.

Через пару секунд Настя снова объявилась в комнате и, примерившись, выплеснула на голову бедного ксента половину принесенной жидкости.

Фиалковые глаза в ужасе распахнулись, и Сантэн резко сел, чуть не ударившись многострадальной головой о несломанную дверцу гардероба. Однако ему не стоило так резко вставать:

— О-о-о, моя голова… — простонал юноша на элидаре — Мне кажется, она сейчас треснет…

Анастасия, разумеется не поняла ни слова из того, что он сказал, но по интонации и побледневшему до синевы лицу, догадалась, что другу плохо, и подсунула ему под нос стакан с остатками воды. Тот взял не глядя, залпом выпил и только потом обратил внимание на ту, кто, собственно, эту воду ему подал…