Талисман «Паучья лапка»
Шрифт:
Избор нахмурился.
— Полетим — сказал он — Сейчас тебе рукой покажут…. Ну?
Он ухватил хазарина за рукав и притянул к себе. Опережая его вопрос, тот сказал.
— Ну не знаю я. Не знаю. Караваном ехали. Ханукка вел.
Он разводил руками все видом своим показывая, что никак не виноват.
Злоба в Изборе, едва вспыхнув, угасла. Теперь, когда он знал, кем на самом деле был Исин глупо было ждать от него чего-то другого.
— Ну вот как с ним быть — спросил Избор Гаврилу — и за борт не бросишь, и с собой брать, тоже
Гаврила прищурился. Глупость язычника должна быть побеждена мудростью христианина.
— Когда ехали в Чернигов, по пути теплее становилось, или холоднее?
— Холоднее! — быстро ответил хазарин — У нас снега уже не было, а там…
Но его уже никто не слушал.
— Крути на полдень — скомандовал Гаврила — Нам куда-то туда…
Кормщик поморщился.
— А точнее нельзя?
— Точнее у купцов спросим, коли попадутся… Купцы — они все знают — и что и где и когда и почем…
Кормчий не стал больше их расспрашивать. Видно путешественники из них были еще те. На полдень, так на полдень. Весло в его руках скрипнуло, и корабль повернулся носом к югу. На всякий случай он переспросил.
— Туда? Там ваш Булгар?
Избор не успел ответить.
— Там — сказал Исин показывая рукой совсем в другую сторону. Исин и Гаврила повернулись, что бы обругать хазарина, чтоб не лез не в свои дела, но слова застряли у них в горле. С той стороны, чуть выше их в небе парил другой корабль.
Ворона каркнула. Будь эта птица человеком, Избор поклялся бы, что с удивлением. Кормщик наклонился над ней, погладил, прошептал что-то и тоже посмотрел назад. Брови его поднялись вверх. В небе становилось тесно. Избор взглядом измерил чужой корабль и почувствовал укол зависти — нагонявшее их чудо было явно больше и тяжелее их корабля.
Пока в нем вроде бы не было угрозы — просто красивая вещица, поднятая колдовством в небо, но один взгляд на него почему-то холодил спину. Снизу мало чего было видно — только переливчатые паруса да грузное, вместительное днище. Он беззвучно двигался вперед, пока в небе не прозвучал удар гонга. Звук, тягучий словно старый мед, отразился от земли и вновь поднялся в небо. Перестав таиться, преследователи завалили корабль на борт, и он скользнул вниз. Это было уже опасно.
Он наваливался на них как кобель на суку — нагло, с полным сознанием собственной силы и превосходства.
— Римляне — сказал Гаврила. Кадык его часто задергался, словно он что-то пил. — Римляне… Братья во Христе…
— Зачем они? — спросил Избор. Времени у них не было, но все же несколько секунд можно было бы потратить на пустяки. Не вдаваясь в подробности, Гаврила ответил.
— Это остроголовые. За талисманом.
— Отдашь?
Избор вытащил меч, потом убрал его назад в ножны и стал натягивать тетиву. Лук тут был нужнее.
— В другой раз как-нибудь — туманно пообещал Гаврила, коснувшись груди.
Одним взглядом он окинул палубу и близкие башни журавлевского терема. На крышах еще продолжали
— Все будет как на море — посвистывая сквозь зубы сказал Гаврила. У него было лицо наперед все знающего человека.
— Сцепятся крюками, подтянут, потом резаться полезут.
Тень корабля скользила по земле далеко позади низ, а сам он уже нависал над их мачтой. Днище его было утыкано такими же серебряными гвоздями, как и у них.
— Чего я тут делаю? — спросил Избор у Гаврилы — Княжны нет, золото потерял… Остроголовых еще как поганок в лесу… Волшебство, что ли твое?
— Ханукка — напомнил Гаврила, выставляя наружу амулет.
— Да — сразу согласился Избор — Хаукка это хорошая причина, что бы болтаться тут вместе с вами.
Остроголовые были настолько уверенны в успехе, что даже не пускали стрел. Они действовали смело, даже нахально.
— Смелы больно. Видно про дурака нашего им не рассказывали…
Он обернулся посмотреть как Гы, похожий на увядший мак, сладко посапывает около мачты.
— Так ведь некому, наверное. Из тех, кто его в деле видел, в живых никого не осталось.
— В следующий раз — глубокомысленно сказал Исин — надо кого-нибудь оставлять..
— Вот и оставь. Следующий раз как раз сейчас.
Исин оглянулся на дурака. Тот как сидел около мачты, так и остался там, словно все происходящее его вовсе и не касалось. Мало того он спал не ведая о неприятностях.
— В морду бы ему дать — предложил Исин — чтоб разозлился… Или разбудить хотя бы..
— Буди — согласился Гаврила. — От тебя все одно проку никакого..
На Римском корабле забегали. Он еще находился выше их, и видеть они никого не могли, но топот ног и звон железа им был слышен преотлично.
— Кто его будить возьмется, тот в этом бою и первый покойник.
Корабль пронзил клуб дыма, что поднялся с княжеского двора. Гаврила вытер заслезившиеся глаза.
— Дым чуешь? Так вот те, кто горит, его тоже будить пробовали…
Если б Гы проснулся он чего-нибудь наверняка сделал бы. Только вот никто не смог бы поручиться с кем именно. То ли с остроголовыми, то ли с тем, кто его разбудил. Оставалось ждать такой любезности от остроголовых.
…Хоть Гаврила и обещал, получилось не совсем как на море. Скорее как в пещере. Не было только полумрака и журчания воды. Зато были веревки. Римский корабль разом обратился в медузу, сбросив их вниз, слвно ядовитые щупальца. Не прошло и мгновения, как по веревкам заскользили знакомые фигуры. Гаврила, стоявший рядом с Избором, с какой-то тоской в голосе сказал.
— Родни у них что ли не меряно? Сынов побили, так теперь братья в дело пошли, отцы…
— И деды — отозвался Избор увидев как с борта неприятельского судна свесилась чья-то седая борода.