Талисман
Шрифт:
Отгоняя фантазии, настолько бурные, что они могли стать сюжетом комиксов, которые любили читать ее спутницы, Лиз кивнула в сторону окна:
– Мы почти на месте.
Внезапно карета накренилась. Лиз показалось, что она переживает уже испытанное, разве что на этот раз находившиеся внутри были готовы и к толчку, и к неудобному углу, под которым они приземлились. Никто не ушибся благодаря мерам предосторожности, которые она приняла, предупредив их и настояв, чтобы, сев в карету, они потренировались в различных способах удержаться во время ее падения. Лиз молилась, чтобы в конце этого эксперимента они остались такими же невредимыми.
Дверь, почти
Три дамы, Лиз впереди, а Анни – почтительно замыкая, подошли к дому графа. Дверь открылась прежде, чем они успели постучать.
– Кажется, нас постигла маленькая неприятность, – печально начала Лиз. – Ваш хозяин – один из друзей, который предложил мне свою помощь. Можно мне, моей спутнице и служанке отдохнуть в доме, пока наш кучер доберется до Брандт Хаус и вернется за нами?
Дворецкий ничего не сказал, но отступил назад и поклоном пригласил их в мраморный вестибюль. Дверь снова закрылась, он повел их, по предположению Лиз, в парадную гостиную. Она была довольна. Дела шли лучше, чем она рассчитывала. В самом деле, все шло гладко, пока…
– Лиззи, я счел за честь, что вы приняли мое предложение о помощи.
В центре комнаты, элегантно отделанной полированным вишневым деревом, с плюшевыми серыми коврами и тонким рисунком на обивке диванов и стульев, стоял Лоренс.
– Входите, дамы. Пожалуйста, садитесь. Лоренс видел, как их карета приближалась, и, сделав все, чтобы их визит прошел незамеченным прохожими, распорядился, чтобы дворецкий мгновенно впустил их в дом. Ему была любопытна цель их налета на него, но в конечном итоге единственно важным моментом было устроить так, чтобы они ушли, не привлекая скандального внимания ни к одной стороне. Хотя он участвовал не в одной неделикатной ситуации и не прочь был создать такую с рыжеволосой Лиззи, но время было ужасно неудачное. Дела шли к завершению, и он не должен подвергать опасности все из-за нескольких часов игры.
Когда Хейтон повернулся, указывая им на удобные места, брови Дру поднялись в притворном возмущении. Лиз поймала укоряющее выражение и ответила на него удрученной гримасой. Этого Лиз определенно не ожидала. Находясь одни с джентльменом в его доме, каковы бы ни были их цели и намерения, они не могли, разыгрывая болезнь, рисковать нарушить минимальные нормы приличия. Нет, от их плана надо отказаться и все усилия сосредоточить на том, как уйти незамеченными. Лиз понимала, что если посещение дома отсутствующего джентльмена еще могли извинить, хотя леди никогда не должна посещать жилище холостяка, этого – если это станет известно – общество вообще и Грэй, в
Лоренс перевел взгляд с леди Друсиллы, присевшей на краешек дивана, на служанку, напряженно выпрямившуюся на стуле с высокой спинкой, и потом на все еще стоящую Лиз.
– Лиззи, пожалуйста, посидите, пока я устрою, чтобы моя карета благополучно доставила вас обратно в Брандт Хаус.
Пока граф отдавал распоряжения своему дворецкому, Лиз села на изящный, с полужестким сиденьем, стул, на который ей было указано, и постаралась успокоить свои смешавшиеся реакции – не меньшей из которых было ощущение спада напряжения. Она уверяла себя, что это нормальная реакция на то, что ее операция по поиску доказательств была аккуратно отбита присутствием графа и его благородным жестом. В следующее мгновение она осознала, что этот «благородный» жест грозит углубить разрыв между ней и Грэем. Если бы Грэй увидел или даже услышал, что она вернулась домой в карете с гербом Хейтона, Лиз опасалась, что он счел бы это ответом на вчерашнее требование сказать, где она была ночью, когда он, вернувшись домой, застал ее в людской. Эта мысль добавила уныния к ее горю из-за отношений Грэя с другой женщиной.
Тем не менее когда их хозяин снова повернулся к Лиз, она ослепительно улыбнулась ему:
– Я рада, что вы здесь, Лоренс. Когда наша карета создала нам осложнения и я поняла, что ваш дом так близко, я все же не решалась идти сюда искать помощи, думая, что вы в охотничьем домике.
Лоренс ответил на улыбку Лиз своей – такой же ослепительной и фальшивой. Кажется, она не забыла предлог, которым он объяснил свое длительное отсутствие в городе в разгар сезона. Он считал, что она слишком расстроена, чтобы помнить. То, что она помнила, увеличило его любопытство и возбудило новые подозрения.
– Я скоро уеду в домик, но меня задерживают некоторые дела. – Его чересчур располагающая улыбка скользнула со старательно невыразительного лица Лиз на вежливо-светское лицо Дру. – Последние колебания на бирже обеспокоили моего доверенного, и он попросил меня отложить поездку. – Он пожал плечами, еще проникновеннее улыбнулся и добавил: – Потом, принц тоже просил моего совета – по поводу нового жеребца, которого хочет приобрести для своих конюшен. А вы знаете, никто из нас не может оставить королевский призыв без внимания.
Лиз внимательно слушала. Он казался странно смущенным… Смущен из-за неожиданного визита дам? Возможно. Возможно… Смущение графа пробудило ее охотничьи инстинкты, инстинкты, которым помешало его присутствие.
Странно, подумала Лиз, если бы не было бесконечно более притягательного и сильного Грэя, этот бледный, стройный мужчина мог бы показаться ей привлекательным. Сейчас, зная то, что она знала, трудно было вообразить, чтобы это явно попустительствующее преступникам и слишком льстивое существо могло обладать достаточной властью, чтобы быть источником смертельной угрозы. Все-таки она была уверена, что это – очевидный факт.
Дворецкий снова появился в дверях замечательно быстро. По лицу Лоренса пробежало странное облегчение, когда он пригласил своих гостей к выходу.
– Ваша светлость, леди Друсилла, – он изобразил чрезмерную галантность, – карета ждет только вашего восхитительного присутствия.
Итак, еще одна смелая авантюра Лиз с треском провалилась. Она проиграла эту битву, но не войну, и при опасности, грозившей ее любимому, она не собиралась ни отступать, ни сдаваться.