Талисман
Шрифт:
Испытывая скорее ярость, чем боль, Лоретта сжала кулаки и уставилась на своего мучителя. Смех других мужчин прозвучал ревом в ее ушах, и звук этот усугублял ее унижение. Она вся дрожала от гнева. Неуверенно поднялась она на ноги. Прочь. Это все, о чем она могла думать. Прочь от Охотника.
Повернувшись, она побежала. Она думала только о том, что надо ставить одну ногу впереди другой. Не об Охотнике, преследующем ее. Не о других мужчинах, которые окружали ее. Когда она столкнулась лицом с чьей-то грудью и почувствовала на себе чьи-то руки, она заморгала, пытаясь разглядеть что-нибудь, а затем ударила наугад. В
Она попыталась подняться на колени. Тело было тяжелым и безвольным, мокрым, как необработанная шкура. До нее доносились звуки сердитых голосов, то взлетавших вверх, то падавших и затихавших. Она снова попыталась подняться, но не смогла. Кто-то схватил ее за плечи и перевернул. Чувство невесомости подняло ее. Она посмотрела сквозь клубящуюся темноту, пытаясь рассмотреть, кто держит ее. Пожалуйста, Боже, только не двоюродный брат Охотника.
Когда Охотник поднял Желтые Волосы, ошеломленную и наконец покоренную, его первым чувством был гнев за то, что Помёт Койота посмел ударить ее. Затем его охватил страх, что удар другого мужчины мог причинить ей серьезные повреждения.
От вида ничего не различающих глаз девушки у него сжалось все внутри. Она была наконец сломлена. Всего лишь минуту назад это было его целью. Теперь ему хотелось, чтобы она плевалась, и лягалась, и кусалась снова. За эти последние несколько дней его чувства стали нереальными и трудно поддающимися осознанию, как снежные хлопья летом. Может быть, он больше похож на своего брата, Воина, чем он предполагал.
Проворчав другим мужчинам, чтобы они расходились, Охотник отнес девушку к матрацу, уложил ее осторожно и встал на колени рядом.
— Hah-ich-ka ein, где ты, Голубые Глаза?
— Охотник, она в порядке?
Охотник поднял глаза и увидел своего молодого друга, Быструю Антилопу, стоящего рядом. Взгляд юноши переполняла тревога.
— Я думаю, да. Оставь нас, Быстрая Антилопа. Если она придет в себя и увидит незнакомое лицо, это ее напугает.
Быстрая Антилопа согласно кивнул и начал пятиться.
— Я могу чем-нибудь помочь? Принести воды или что-нибудь?
— Нет, просто оставь нас.
— Она очень храбрая, не так ли? Как ее сестра. Охотник кивнул и жестом велел юноше удалиться.
Длинные ресницы девушки отбрасывали светлые тени на щеки, а затем поднялись, открыв глаза, еще более голубые, чем предсказывалось пророчеством. Голубые, как летнее небо, да, но намного ярче. В ее слезы попали солнечные лучи, и они замерцали. Углы ее рта затрепетали, когда она безуспешно попыталась подняться, оперевшись на локоть.
— Ты будешь лежать тихо, — негромким голосом приказал он.
Она нахмурилась и, моргая, посмотрела на него. Опасаясь того, что могут обнаружить его пальцы, Охотник нагнулся и мягко ощупал ее челюсть и висок. Хотя ее лицо исказилось от боли, он не обнаружил переломов и красноты от удара. Кулак Помёта Койота, вероятно, скользнул по лицу. Она потеряла сознание, но серьезных повреждений он не причинил.
Облегченно вздохнув, Охотник разгладил блестящие пряди золотистых волос, пораженный тем, как отдельные волоски, освобожденные от головной повязки, принимают форму его пальцев. Солнце осветило спирали
Когда зрение Лоретты прояснилось, она уставилась на суровое лицо индейца, удивленная мягкостью его прикосновений. Еще больше ее смутило выражение огорчения и беспокойства в его глазах. Проведя рукой по лбу, она снова моргнула. Должно быть, от удара индейца она потеряла сознание. Это было единственное объяснение. Она сделала все, чтобы разгневать Охотника, оскорбляя его, не подчиняясь ему, кусая, плюя. Тем не менее он лишь отшлепал ее, а теперь этот озабоченный взгляд? Дядя Генри сек ее гораздо сильнее и за гораздо меньшие проступки.
Охотник провел рукой по волосам, ощупывая кожу головы теплыми, огрубелыми пальцами. Когда он касался больного места, Лоретта морщилась, но была слишком ошеломлена, чтобы отодвинуться в сторону.
— Глупо драться, когда ты не можешь победить, Голубые Глаза. Я говорил тебе это раньше, не так ли? Ты не слушала. — Охотник раскачивался на пятках, криво улыбаясь. — Когда никто не видит, ты будешь делать свою большую драку с этим индейцем, поняла? Только когда никто не видит. Иначе я должен наказать тебя. — Его улыбка угасла. — Только со мной, и никогда с Помётом Койота. — Он стукнул себя кулаком в грудь. — Che kas-kai, плохое сердце. Ты понимаешь? Он mo-cho-zook, жестокий.
Внимание Лоретты было привлечено другими индейцами, которые собрались группами на некотором отдалении. Она только теперь осознала, как ужасна была бы ее судьба, окажись она пленницей какого-нибудь другого индейца. В голове у нее все перемешалось. Сколько раз она слышала, как об Охотнике говорили с ужасом? Безжалостный, коварный, гроза границы. Это лишь немногое из того, что она слышала о нем. И в то же время он предостерегал ее от драк с другими, чтобы она не пострадала?
Дав ей некоторое время, чтобы она пришла в себя, он встал и вернулся к костру за своей порцией кролика. Когда он вернулся к матрацу, он достал нож и разрезал мясо пополам, протянув один кусок ей. Лоретта знала, что он голоден, к тому же его порция была не так уж велика. После всего случившегося она не могла даже предположить, что он предложит ей еще еду. Если бы их роли переменились, она дала бы ему поглодать кости и сказала, что так и надо. Она приподнялась на локте. Он наклонился и подвинул мясо ближе.
— Ты должна кушать, — на его лице проступили явные признаки скрытого смеха, — чтобы оставаться сильной. Мы не сможем устроить большую драку, если ты будешь дрожать от голода.
Лоретта опустила глаза. Ее охватило смятение. Она ненавидела этого мужчину. Ей было все равно, получит ли он достаточно еды, чтобы не испытывать чувства голода, и она не испытывала никакого чувства вины за то, что выбросила его дурацкое мясо. И в то же время все было не так. И, хоть убей, она не могла принять часть его скудной порции только для того, чтобы выбросить ее. Она ненавидела себя за это и ненавидела его, поскольку его поведение вызвало такие предательские чувства.