Talk to me (Поговори со мной)
Шрифт:
– Готов? – сжимаю его ладонь, чтобы он знал, что кто-то есть рядом.
Он ничего не отвечает, даже не кивает головой, просто опускает лицо в прохладную бело-прозрачную массу и тянет меня за собой…
Мы падаем в темноту. Слишком долго, я не сразу осознаю, что ноги уже коснулись твердой поверхности: вокруг все равно слишком мрачно и критически не хватает света. Только основательно проморгавшись и привыкнув к полумраку, я могу рассмотреть комнату. Великий Перун! Со смесью ужаса и восхищения мне удается узнать вчерашний зал для приемов. Пламя, единственный источник света, какое-то совсем холодное, чужое. Дорогие портьеры задернуты, как, впрочем, и в вечер приема, но узкая полоска света все же пролегает по полу. Зеркала, от которых
Я отвлекаюсь от разглядывания комнаты только, когда чувствую, что Драко слишком крепко сомкнул пальцы вокруг моей ладони. Руки дрожат, и та, что не держит мою, сжата в кулак. Взгляд Принца стеклянный, неподвижный, только правое веко слегка подергивается. Посмотрев туда, куда глядит он, я понимаю, что есть от чего замереть: в центре круга, образованного волшебниками (Пожирателями, не иначе) стоят совсем еще юный, шестнадцатилетний Драко и…он. Волдеморт. В документах, что привез мне Наставник, нет его колдографий, но описания вполне себе достаточно. Бледное, даже какое-то синевато-серое, похожее на змеиное, лицо с двумя прорезями вместо ноздрей, тонкими, плохо просматриваемыми губами и красными, налитыми кровью глазами с вертикальными зрачками.
От одного взгляда на это чудовище в темной мантии, волочащейся по полу, мне хочется заорать во все горло, перекинуться и бежать отсюда со всех своих волчьих ног. А вот юный Драко стоит посреди комнаты рядом с монстром, и в живых серых глазах я вижу... энтузиазм? Да, напополам с жаждой мести. Оба волшебника, юный и его старшая копия, часто неровно дышат.
– Ну, Драко… ты готов? – шипит… змееподобный маг. Теперь я, кажется, понимаю, почему Рон не называет его по имени, да и мой сероглазый Принц во время наших длительных бесед на диване не говорил ничего, кроме «Темный Лорд». Это просто страшно. Называя его иначе, они отгораживаются от того ужаса, который он им вселяет.
Юноша бледен почти так же, как сам Темный Лорд, но головой все же коротко кивает. Мой Драко дергается чуть вперед, словно ему хочется остановить церемонию, помешать себе молодому сделать непоправимую ошибку, стереть змею с предплечья и забыть об этом кошмаре. По выражению лица Нарциссы я вижу – она хочет ровно того же. Она смотрит на сына с той болью в глазах, с какой моя мать приняла твердое решение дочери выйти замуж в семнадцать, объективно считая, что я сломаю себе жизнь.
– Хорошо, – снова шипит Лорд, и мне кажется, будто он сейчас превратится в удава и задушит юношу в кольцах своих мускулов.
Медленно он обходит вокруг Драко, оценивая его взглядом. Потом неспешно берет бледную руку с невозможно красивыми пальцами и скользящим движением оголяет предплечье. Змея, не иначе, змея настолько, насколько это еще позволяет ему остаться человекоподобным. Темный Лорд откидывает рукава мешающей мантии и поднимает палочку.
В тишине особенно хорошо слышно, как у моего Драко еще больше ускоряется дыхание и сердцебиение. Теперь дрожат и сжатые желваки, а расширенные зрачки почти полностью перекрывают дымчато-серые радужки. Не держи я его руку, Принц бы уже давно бросился к змееподобному магу, который несколькими изящными движениями рисует невидимую пока татуировку. Когда он отнимает палочку от бледной кожи, молодой Драко значительно расслабляется, а вот тот, что стоит рядом со мной…
Зал пронзает высокочастотный крик, когда Лорд резко вонзает палочку в предплечье юноши. Но крови нет, потому что дерево не проткнуло кожу. Только сдавливаемый вопль, победная улыбка, венчающая разрез рта монстра, вмиг потемневшая татуировка и слезы… катятся по щекам троих в этой комнате – Нарциссы и Драко. Обоих Драко. Бежать… бежать
Мой спутник в путешествии по воспоминаниям будто прирос к полу и трясется сильнее листьев на приморском ветру. Крик юного Драко еще звенит в ушах, когда я тяну Драко повзрослевшего за собой, в реальный мир. Реальный мир… тот мир, увы, тоже был далеко не сном.
В доме огонь тихо и тепло потрескивает в камине, но рука Принца, сжимающая мою ладонь, холодная, словно лед.
– Драко, – зову его и трясу за плечо. – Драко!
Никакой реакции. По-прежнему дрожит, закрыв глаза. Я встаю на колени и перекидываю одну ногу через него.
– Драко! – уже буквально кричу, гладя посеревшую кожу на лице. Не стоило, ох, не стоило нам окунаться в это… А все мое идиотское любопытство! Он внезапно распахивает глаза и смотрит совершенно безумным взглядом. – Все хорошо, все хорошо, – пытаюсь успокоить его я. – Ты выдержал. Ты все выдержал, – глажу кожу, стирая слезы, и как-то неосознанно целую его в щеку. Потом отрываюсь и снова смотрю в глаза. Зрачки чуть уменьшились, да и дыхание не такое бешенное. Еще один поцелуй, уже в другую щеку. Он делает глубокий вдох и нервно сглатывает. Смотрит спокойно и немного ослабляет хватку на руку. Отпустило, слава Перуну.
Часы на каминной полочке отсчитывают секунды, но мне все кажется, будто время остановилось. Как в замедленной съемке я наклоняюсь к нему, закрыв глаза, тихонько трусь носом о его нос, с удовольствием вдыхая запах дорого мужского парфюма, и… наши губы встречаются. Мир не летит в тартарары, и мы, очертя голову, не бросаемся в этот поцелуй, как в спасательную лодку. Просто так нужно. Не похоже на тот отчаянный потерянный раз, мы не сорвались, нам нравится. Не искушение, не блеф, не игра. Даже не страсть. Ему сейчас просто нужно, чтобы кто-нибудь молча был рядом. Я сделала подачу, и он ее принял, но теперь мне приходится быть на позиции отбивающего, потому что Драко быстро перехватывает инициативу. Он продолжает целовать меня, нежно, ласково, осторожно, неторопливо. Так, словно мы переживаем одни и те же мысли, но они-то как раз разлетаются из пустеющей головы. Драко отпускает мою ладонь и перемещает руку на талию, заставляя меня окончательно опуститься на него и не оставить и сантиметра расстояния между нами.
Увидела бы меня Настя (да даже мой маленький Егорка!), тут же сказала бы, что дружбой тут и не пахнет, но я точно знаю, что все правильно, как надо. Мы не думаем, но что-то не дает сорваться с цепей. А может… цепей просто нет? Драко не ищет телесного контакта, а для душевного ему достаточно этого поцелуя, без попыток кусать губы или засунуть язык в глотку.
И все же есть слабое место в наших отношениях – моя шея. Во всех смыслах. Прикосновение к цепочке тогда и шраму сейчас заставляет меня открыть глаза и прервать сладостный момент. Но на лице Драко не появляется непонимание, напротив, его взгляд предельно спокоен, пока он гладит проклятые белые полоски, изуродовавшие мою жизнь. Он осторожно поворачивает мою голову и откидывает волосы, чтобы видеть шею. Снова медленно проводит по шраму пальцами. Драко хочет знать. Он никогда не дает что-то просто так, за все нужно платить.
– Я не могу… – качаю головой. Один неверный шаг, и он узнает, кто я. Можно сразу повыть и перекинуться.
– Ты мне доверяешь? – Драко проводит указательным пальцем от виска до подбородка.
Положив голову к нему на плечо, я обвиваю руки вокруг талии.
– Тебя не отпускает это. Но ты ведь уже не сможешь ничего изменить, – тихо говорит Принц, а его пальцы путаются в моих длинных волосах.
Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза. Изменить… Шрам, конечно, останется на всю жизнь, но вот то, что внутри… Касаюсь палочкой виска, вытягиваю длинную жемчужную нить и опускаю ее в чашу. Теперь нужно только найти смелость вернуться в тот кошмарный день. Драко не пытается тянуть меня, он выжидает, пока я сама решусь. Еще секунда, и я опускаю лицо в прохладную массу…