Талларн: Броненосец
Шрифт:
Он вёл в бой старый штурмовой танк «Малькадор», название класса которого происходило от имени одного из самых приближенных к Императору. Без сомнения, этот человек являлся прекрасным примером сочетания качеств, присущих тем, кто редко замечает всех прочих барахтающихся в дерьме под их ногами. Танк, при этом, был грубых форм и полностью соответствовал своему имени. Машину звали «Наковальня войны», и это была уродливая глыба, состоящая из траков, брони и торчащих орудийных стволов. Главное орудие было смонтировано в башне на корпусе танка, спереди торчало широкое жерло пушки «Разрушитель». На бортах танка были установлены спонсоны с лазпушками. Экипаж состоял из шести
Это была надежная, но плохо спроектированная машина. Главное орудие имело ограниченный сектор обстрела по ходу движения, спонсоны не имели возможности прикрывать кормовой сектор танка. Зайди им кто-нибудь с тыла, и никакая броня «Наковальни войны» их не спасёт. Среди Джурнийских офицеров ходила шутка, что танки «Малькадор» являются штурмовыми лишь потому, что никто не смог бы придумать иное назначение машине, чьи орудия могут стрелять только вперёд. Это не волновало Корда. «Наковальня войны» вытащила его из развалин павшего Сапфир-сити, выбираясь, они уничтожили пять машин противника. И, несмотря на свой возраст и недостатки, она ни разу его не подводила с тех пор. Если у него и был дом, то тесные и ржавые внутренности «Наковальни войны» подходили под это понятие больше всего.
«И теперь мы идём обратно в город, из которого бежали», — подумалось ему. Он сморгнул капельку пота, настырно лезшую ему в глаза, и перепроверил отметки машин своего отряда на экране. Все были на своих местах, они продвигались развёрнутым строем шириной по фронту с полкилометра. «Палачи», «Покорители» и множество иной самой разнообразной техники, составлявшей ныне силы его полка: отставшие от своих частей, отбросы и выжившие из числа гражданских. По правде говоря, их нельзя было назвать даже ротой, но он всё ещё был командующим полковником, а звание требовало соблюдений некоторых формальностей, даже здесь, на самом краю существования.
— Это не сработает! — выпалила по внутреннему воксу Саша. Он проигнорировал её так же, как и пожелание удачи от командования. Честно говоря, не было смысла отвечать никому из них. Он щёлкнул тумблером вокса и поморщился от визга помех.
— Всем машинам, говорит «Наковальня войны». Мы выходим на линию атаки, примерно через две минуты мы достигнем внешних оборонительных рубежей.
Пришли подтверждения. Корд пересчитывал их, слушая параллельно позывные. Даже движущаяся машина с активной отметкой не всегда являлось доказательством наличия живого экипажа внутри. Иногда герметичность люков танка нарушалась, и отравленный воздух разъедал каналы подачи воздуха для экипажа, который до конца оставался в неведении. Танки, наполненные трупами, катились ещё много километров, мёртвые руки водителей продолжали давить на рычаги.
— Сколько нас тут? — это снова была Саша. Она отдыхала, привалившись на казенник орудия. Он не взглянул в её сторону. Экран перед ним был гораздо важнее её потребности выговориться.
— Я имею в виду, — продолжила она, — сколько машин в этой волне? Пять сотен? Тысяча? Трон, да ведь мы просто рейдеры. Я слышала, будто задействованы Титаны. Тут столько катящегося
Она нервно усмехнулась.
— Они что, считают, будто Железные Воины нас не заметят?
Корд следил за уменьшающейся дистанцией до отметки на экране ауспика. Он переключил вокс на канал внешней связи.
— Всем машинам…
— Я имею в виду, что план базируется на том, что мы — тупые, а они — ещё тупее, да?
— Зарядить орудия, огонь в свободном режиме. Любая цель, оказавшаяся впереди нас, считается враждебной. Повторяю, зарядить орудия, быть готовыми к ведению огня.
Саша села, размяла шею и плечи, тяжёлые складки её костюма хим. защиты со скрипом потерлись друг об друга.
— А если они не тупые…
— Саша, — сказал он, прижимаясь глазами к прицелу.
— А?
— Заряди орудие и заткнись.
Секунду спустя он ощутил глухой стук, когда казённик обхватил снаряд. Разрывной, и зажигательный, ему не было нужды проверять, хорошо ли Саша помнила инструктаж. Её неспособность заткнуться никак не влияла на её память и навыки управления главным орудием.
— Плотность тумана не снижается, — раздался голос Сола. Корд почти слышал, как стрелок переднего орудия пытается справиться со страхом и усталостью. Корд прищурился, вглядываясь в бурлящий зелёный свет собственного прицела, и переключил вокс на полковую частоту.
— «Бритва», говорит «Наковальня войны», видите что-нибудь?
— Ничего. Похоже, чисто, — отрывисто и резко ответил Ориго. — Но они — там. Я знаю.
Корд кивнул. Разведывательный отряд Ориго опережал главные силы на полкилометра, рассеянным строем они прочесывали местность впереди в поисках врага.
— Слишком хорошо для начала, — пробубнила Саша.
— Проходим точку один, — доложил Мори с водительского места. Корд медленно вдохнул, посчитал секунды, внезапно ставшие очень долгими, и выдохнул. Прямо перед ним Зейд прильнул к орудийному прицелу и снял крючок с предохранителя.
Корд включил вокс-передачу на полковой частоте.
— Ладно, давайте-ка немного подсветим. Все машины по моему приказу, — он смотрел во мрак, царивший по ту сторону его прицела. — Кодовое слово — «Отмщение».
Он потянул спусковой крючок, и тёмный мир озарился сиянием света.
Воздух Исствана V превратился в пламя. Хренд не мог видеть горизонта. Вокруг него бушевал огненный шторм. Визг тревожных сигналов, свидетельствовавших о нарушении целостности брони и тепловых перегрузках, смолк несколько минут назад. Он чувствовал, как холод расползается по его плоти. Он вдыхал чад и дым, но не чувствовал запаха. Несмотря на пылающий повсюду огонь, его бил озноб. И он понимал, что это значит. Воздух в его лёгких, носу и глотке сжигал его изнутри. Сочленения доспехов на его талии и коленях расплавились, и огонь нашёл себе дорогу внутрь. Он зажаривался внутри своей брони заживо. Он умирал.
— Железо внутри…, — прохрипел он, чувствуя волдыри на губах и языке.
Он брёл дальше, доспехи шипели и визжали, сражаясь с повреждениями. Земля засасывала его ноги, пока он пытался добраться до укрытия среди обломков… Он не был уверен в том, чем это было раньше, возможно, «Носорогом», видимость через визор шлема упала практически до нуля, а обломки были просто грудой металлолома. Вокс скрипнул ему в ухо, но он был не настолько глуп, чтобы отвечать. Это был всего лишь призрак искажений, инферно хохочущее над его непокорностью. Он был здесь совсем один, среди трясины, состоявшей из горящей крови его братьев и их боевых машин.