Талларн

Френч Джон

– Всего этого?

– Этой войны. Долгая выдалась дорога с Кармелины и скопления Реддус, – Волк выдохнул носом и покачал головой. – Долгая дорога по странному пути.

– Так и есть, – ответил Аргонис, не позволяя эмоциям отразиться на лице, – многое изменилось.

– Да, изменилось, – Волк произнёс эти слова осторожно, нахмурившись. – Ты прибыл от магистра войны. Лично. Как представитель его воли. Никогда бы не подумал, что ты удостоишься подобной чести.

– Я тоже.

Волк поднял брови, но не стал развивать эту тему.

– Ну а у меня, как видишь,

крылья подрезаны. Ястреб на железном шесте, – он ухмыльнулся и постучал пальцем по металлической сфере, заменявшей ему левый глаз, затем указал на Аргониса. – Но даже с одним глазом я всё ещё могу свалить тебя с небес.

– Сомневаюсь я в этом. Если только частичная утрата зрения не повысила твои навыки пилота.

– Ох-хо. Выходит повышение не вырвало твои когти. Хорошо. А они всё ещё называет тебя тем смешным титулом, как его? «Нерезаный» – так он звучал, да?

Аргонис слегка улыбнулся, затем на его лице появилось суровое серьёзное выражение.

– Что произошло? – спросил он. – Со времён Исствана, что произошло с Четвёртым?

– Мы отправились в залив Катиан после Резни. Пальцы Волка сжались со стуком керамита о керамит. – Разбили укрепления вокруг Селгара. Но примарх призвал нас сюда, и вот я здесь. Уверен, что все наши передвижения известны магистру войны, – он пожал плечами и не взглянул на Аргониса.

– Многое поменялось, старина, – сказал Аргонис.

– Гражданская война тому виной, – кивнул Волк, губы его сжались. Аргонис подумал о командире эскадрона, которого он знал и с которым сражался рядом почти целое десятилетие. Воин перед ним выглядел, как и прежде – сплав остроумия и брутальности, что было необычно, учитывая его происхождение с Олимпии. Но теперь в нём присутствовала тяжесть, будто мысли, которые он не мог озвучить, бурлили внутри.

– Почему вы здесь? Почему ваш легион ведёт эту битву?

– Ты спрашивал об этом примарха?

Аргонис кивнул.

– Ну, тогда у тебя есть ответ, – Железный Воин повернулся и отправился к двери. Отдалённый грохот сотряс воздух в помещении. С потолка посыпалась пыль. Все посмотрели вверх.

– Бомбардировка поверхности, – произнесла Сота-Нул, – они вновь атакуют, как и ожидалось.

Волк стрельнул глазами в её сторону, потом вновь посмотрел на Аргониса.

– Ты выбрал не очень удачное время для своих дел, брат. Я скоро буду нужен в другом месте. Но оружейные открыты для вашей инспекции… Эмиссар, – суровые официозные интонации вернулись в его голос, он грубо кивнул в сторону одного из своих охранников. – Талдак будет вашим проводником.

– Благодарю, – произнёс Аргонис. Волк кивнул в ответ, повернулся и вышел за дверь.

Аргонис посмотрел на пустую маску, закрывавшую лицо Талдака, и одел собственный шлем. Голос Сота-Нул раздался, едва шлем замки шлема защёлкнулись.

– Этот опасен и умён.

– Он всегда таким был, – ответил он, направляясь к двери. Талдак зашагал впереди, низко держа болтер.

– Его присутствие и присутствие его провожатого могут вызвать у нас осложнения.

– Не уверен, что мне нравится, куда ты клонишь.

Они вышли за дверь и начали

путь по извилистому коридору. Зазвучал сигнал тревоги. Под потолком замигали жёлтые проблесковые огни. По полу прокатилась ещё одна дрожь. Он ощутил неконтролируемый прилив адреналина в крови.

– Тебе стоит перебороть своё отвращение, – промурлыкала Сота-Нул. – Нам, возможно, придётся убить ещё многих других, помимо него.

– В этом не будет необходимости.

– Такая необходимость очень даже может возникнуть, – сказала она.

Иаео испытывала восторг, наблюдая за эмиссаром и слушая речь техноведьмы. По ней катились эмоции, грубые и обжигающие. Ей следовало выкинуть их из сознания до того, как они испортят исчисления.

Основная фаза её манипуляции сработала. Это сработало. Даже отвергая эмоции, она не могла отвергнуть правду.

«Настоящая опасность появляется в те моменты, когда ты чувствуешь себя неуязвимым», – афоризм плыл по её сознанию, несмотря на то, что она перефокусировала свои мысли. Было много, много причин, по которым ей не стоило считать себя победительницей.

Её собственная безопасность висела на волоске. Железные Воины контролировали туннели «Незримого лабиринта» с безжалостной тщательностью. В то время как лоялисты были разобщены и раздроблены под началом многих командиров, Железные Воины насыщали каждый аспект своих операций контролем. Безопасность была не просто на высоком уровне, это была жёстко отлаженная модель контрмер и случайностей. Схемы патрулей менялись. Движения персонала и материалов беспрестанно записывались и перепроверялись. Патрули проверяли пустынные районы в случайном порядке. Она лишь однажды видела подобную тщательность – во время недолгого внедрения на борт «Фаланги» несколько десятилетий назад. Она не могла не восхищаться мастерством IV-го легиона по части паранойи.

Несмотря на эстетическую красоту защитных мер «Незримого лабиринта», они замедляли её продвижение. В итоге она решила проблему, создав несколько пристанищ в местах, укрываться в которых, было просто нелепо. Черепная коробка титана «Разбойник» из Легио Фуреанс, проходящего ремонт, стала её убежищем на первые два цикла. Несколько неисправных шлюзов обеззараживания оказались наиболее полезными, как и груды повреждённых и заляпанных кровью корпусов машин, ожидавших ремонта. Она передвигалась между этими точками по исключительно случайной схеме. Это было далеко от идеала, но лучшее из доступного.

Ей надлежало построить рабочую схему отступления прежде, чем она сможет направить свои усилия на эмиссара. Поначалу она думала, что ей придётся искать путь на один из кораблей Железных Воинов, но потом эта необходимость отпала. Эмиссар был тут, в «Незримом лабиринте». Сперва техноведьма доставляла ей проблемы – её присутствие убило дюжину кибермух прежде, чем Иаео нашла баланс. Как только она преодолела эту проблему, то сразу смогла обратить всё своё внимание на троицу и начать добывать информацию. Она видела каждое их движение, каждое их слово, каждый сигнал, который они считали личным, всё это шло к Иаео.