Таллинские палачи - 2
Шрифт:
Сегодня Куренной уже боялся услышать приказ отступать: он ждал предательства. Но уходить надо…
Вновь где-то в районе перекрестка Туукри и Петроолеуми началась усиленная автоматная стрельба. Поскольку эстонские подразделения, как и их оппоненты, тоже использовали преимущественно российское оружие, определить на слух взаимная это перестрелка или огневой напор одной из сторон было невозможно. Впрочем, предполагать очередную атаку эстонской армии было бы вполне логично.
— Григорянц, — позвал Куренной, — заметно хоть какое-то движение?
Не отрывая
— О каком движении речь, господин капитан? Если вы о трупах на улице, так они на то и трупы, чтоб не двигаться.
Ольховский и Глаголев нервно прыснули.
— Может, они еще десант забрасывают? — предположил прапорщик.
Куренной задумчиво пожевал губу и с надеждой глянул на рацию. Она тут же заговорила:
— Что у вас там, «одиннадцатый»?
— Что-что… Палят по нам, что ж еще!
— Это я понимаю. Какова цель обстрела?
— Пока не известно. Ух, черт! Мы потеряли снайпера…
«Если учитывать и шестую группу, — подумал Куренной, — это уже двенадцатый».
— Их бронетранспортеры возвращаются обратно! — закричал «одиннадцатый». — Наверняка они нашли чемоданчик с «баксами».
— Иначе чего б так быстро возвратились…
— А «нулевой» об этом знает?
На этот вопрос никто не ответил. Между тем, стрельба у перекрестка прекратилась. Стало очень тихо и тревожно.
— Вот что, — произнес капитан. — Если через пять минут полковник не даст о себе знать, начнем отход самостоятельно.
Когда Ыунапуу вышел на связь и попросил обеспечить прикрытие возвращающимся бронетранспортерам, Вельди испытал чувства настолько противоречивые, что не смог зацепиться хоть за какое-то из них и только выразил растерянное согласие. Конечно, он был зол на лейтенанта, самовольно организовавшего чертовски рискованный прорыв в тыл террористов. Но десант удался. И Ыунапуу сообщил, что возвращается с чем-то очень важным, способным серьезно повлиять на дальнейший ход событий.
Вельди надеялся, что успех Ыунапуу и Хансена затмит в глазах командования его слабый контроль над подчиненными. Однако чувство облегчения тут же сменила зависть: удача предпочла сегодня других.
С такими мыслями Вельди стоял возле задней двери Клуба моряков, жадно курил и ждал возвращения самодеятельного десанта. За шумом стрельбы вскоре послышался нарастающий гул моторов, бронетранспортеры с ревом выскочили на Туукри, резко повернули и, притормаживая, подъехали к капитану.
Вельди все решал, каким тоном разговаривать ему с лейтенантами, а из бронемашин выбрались двое рядовых, какая-то перепуганная, растрепанная девица с огромным кейсом в руке… И все. Один из солдат подлетел к растерявшемуся капитану, вытянулся в струну и довольно сбивчиво начал доклад о том, что техника возвращена на исходную позицию согласно приказу лейтенанта Ыунапуу, вместе с остальными членами отряда и тремя гражданскими оставшегося в тылу противника с намерением уничтожить одну из ключевых групп противника.
— Почему лейтенант сам об этом не доложил, выходя на
Солдат пугливо поморгал, сглотнул и доложил, что во время сеанса связи планы не раскрывались из опасения радиоперехвата. Готовый было взорваться, капитан чуть поразмыслил и успокоился. Как бы он не относился к поступкам Ыунапуу, солдат не мог нести за них ответственность.
Вельди подавил в себе гнев и, косо поглядывая на понуро стоящую в сторонке Ингу, вспомнил о главном:
— Лейтенант говорил о какай-то важной вещи.
Поняв, что гроза его обошла, солдат едва слышно облегченно вздохнул и закивал:
— Так точно! — он указал пальцем на Ингу. — У нее в руках кейс с деньгами террористов, из-за которого все и началось.
— Уточните, — потребовал капитан.
— Так получилось, — рядовой исподлобья глянул на Ингу. — Что этот кейс по ошибке оказался у посторонних… Террористы окружили порт, чтобы не выпустить их и вернуть доллары обратно…
— Доллары, — протянул Вельди, попросил Ингу показать их, она не поняла, и он повторил по-русски.
С кислой миной Инга пожала плечами, положила кейс на асфальт и, распахнув его, продемонстрировала ровные ряды пачек стодолларовых банкнот. Склонив голову набок, Вельди воткнул взгляд в аккуратно собранные пожизненные зарплаты десятка офицеров Сил обороны, затем велел отвезти Ингу и ее ношу в район улицы Садама — к сотрудникам КаПо.
Инга хотела было возразить, но вовремя поняла, что лучше не мешать военным заниматься своими делами и покорно залезла обратно в бронетранспортер.
— Господин капитан! — спохватился вдруг солдат.
— Да?
— Лейтенант Ыунапуу просил немедленно начать наступление на позиции террористов. Это поможет отвлечь внимание противника…
— А он не подумал о том, сколько солдат нам снова придется положить? раздраженно оборвал его Вельди.
— Террористы и сами вот-вот начнут отступать, потому что деньги им все равно уже не вернуть…
— Я принял ваше донесение к сведению. Отвезите девицу и немедленно возвращайтесь.
— Есть!
После этого вторую машину Вельди отправил обратно в распоряжение капитана Нурмика, закурил очередную сигарету и, часто затягиваясь, призадумался. Надо было как-то доложить обо всем полковнику Пыльтсу… А ведь он вымуштрован в своей Австралии так, что многих элементарных и совершенно естественных для нас вещей не понимает абсолютно.
Впрочем, Вельди не всегда боялся начальства. До службы в Силах Обороны немногим более двух лет назад он был членом Кайтселийта и, надо сказать, об армейской карьере совсем не думал: тогда он просто считал, что как и всякий иной ответственный гражданин своей маленькой родины просто обязан быть готовым в любой момент встать на ее защиту.
Таких, как он, было мало. Многие через членство в Кайтселийте реализовывали свои неудовлетворенные политические амбиции, мстили окружающим за собственные комплексы, а имеющие доступ к распределению имущества и средств и вовсе откровенно разворовывали все, что имело хоть какую-то ценность.