Там, где бьется артерия (сборник)
Шрифт:
– Возьмите же, – недовольно прошептал рядом женский голос, – возьмите!
Маленький кулачок толкнул его в локоть, настойчиво предлагая сложенный в несколько раз конвертиком платочек. Осторожно посмотрев на строгий профиль довольно симпатичной юной брюнетки, сыщик решил, что лучше послушаться и принять этот дар. Если бы он сейчас отправился продираться через весь ряд к выходу, Маша это непременно бы увидела со сцены и не преминула бы сделать определенные выводы: или мужа срочно вызвали на работу, что было весьма неприятно, обидно, но не смертельно, или ему вдруг стало плохо, и он не в состоянии досидеть до конца спектакля. Это вызвало бы у нее панику, и какая уж
Гуров протянул руку и принял платок. Девушка поджала губы и прошептала что-то, чего он не понял, но уловил, что это нечто не очень лестное в его адрес. Девушка, видимо, была завзятой театралкой, а может, и поклонницей Марии Строевой, еще большей, чем муж актрисы. Шептать благодарности было нелепо. Пытаться договориться о встрече, чтобы вернуть выстиранный платок, – тем более. Ладно, решил Гуров, дождусь антракта и поблагодарю. А заодно куплю в буфете упаковку салфеток.
Однако выполнить намеченное ему не удалось, потому что чернобровая соседка, как только начался антракт, сразу поднялась и направилась к проходу между рядами. Ничего не оставалось, как отправляться в буфет, а извинения оставить на окончание спектакля. Но, к большому удивлению Гурова, девушка почему-то после антракта не вернулась. Более того, до конца спектакля он ее так и не увидел. А потом они с Орловым отправились за кулисы поздравлять и прощаться. Через полтора часа отходил поезд, и артисты прямо из театра уезжали на вокзал. Лев, по настоянию Марии и под недовольным взглядом Орлова, поклялся тут же отправиться домой и лечь в постель. И не вставать три дня. Ни под каким предлогом.
Коттеджный поселок Озерки не был шумным местом, но и рано спать здесь не ложились. В «табели о рангах» пригородных поселков он находился примерно в четвертой категории. Если к первой категории относить чисто правительственные дачи, ко второй – Рублевку и аналогичные, считающиеся статусными для высшей деловой элиты поселки, то к третьей категории можно отнести те, в которых живут состоятельные люди, выбирающие место под загородный дом исключительно по экологическим критериям. Им все равно, что о них думают партнеры по бизнесу и конкуренты, им важнее чистый воздух и спокойные окрестности, чтобы проезжающие мимо не тыкали пальцем, перечисляя, чьи дворцы выстроились в ряд.
Четвертая категория по данной системе принадлежит тем, кто не владеет огромными состояниями. Это вполне приличные люди, имеющие либо собственное вполне преуспевающее дело, либо управленцы уровня топ-менеджмента. Здесь во главу угла ставятся не размеры строения и сложность архитектуры. Здесь придается значение жизненной комфортности и удобству возвращения в Москву не по забитым пригородным магистралям, а по второстепенным шоссе.
В десять вечера в Озерках на улицах уже почти не встретишь машин. Если только запоздалый гость или задержавшийся в Москве хозяин проедет неторопливо. Здесь, на берегах четырех небольших озер, среди сосновых рощ, все располагало к неспешной жизни. Чистый воздух, напоенный запахом хвои, гулкий перестук дятлов, отдающийся эхом в пронизанных солнечными лучами рощах. И по вечерам, когда заливаются иволги, щебечет по кустам пернатая мелюзга, а воздух как будто застыл вместе со звуками и запахами, тоже спешить не хочется. Хочется тихо катиться к своим воротам, наслаждаясь тишиной и покоем.
Черная «БМВ», ехавшая даже без включенных габаритных огней, свернула на Вторую линию. На тихих оборотах она миновала три дома, остановилась у четвертого, с высоким красным забором, и из нее высыпали люди в темных одеждах, которые
Небольшой дом, построенный в современном стиле в двух уровнях, располагался в глубине участка. Несколько уличных фонарей освещали вход и дорожку к дому. Вся остальная территория, обильно засаженная высоким декоративным кустарником и деревьями, терялась в темноте. Хорошо освещено было только отдельно стоящее строение, располагавшееся неподалеку от ворот. Небольшой домик, скорее флигель, был одноэтажным, выстроенным в том же стиле, что и основной дом. Сейчас в трех его окнах горел свет, слышалась музыка.
Двое незнакомцев неслышно приблизились к окнам, а фигура третьего мелькнула у стены основного дома. Через несколько минут он вернулся к своим товарищам и кивнул. Все трое переместились к входной двери. Убедившись, что она не заперта изнутри, первый потянул ее, приоткрыв настолько, чтобы можно было беспрепятственно проникнуть внутрь, и три темные фигуры скользнули в приоткрытую дверь. Раздался удивленный и испуганный женский вскрик, что-то упало, с жестяным грохотом покатилось по полу, еще один мужской возглас, и воцарилась тишина, нарушаемая лишь музыкой, льющейся из динамиков телевизора. Потом чья-то рука выключила звук.
Белый «Фольксваген» свернул на Вторую линию и покатился, шурша резиной, по идеальному асфальтобетону. У дома с высоким красным забором иномарка плавно повернула капотом к воротам. Рука с брелком потянулась к лобовому стеклу, и ворота, дернувшись, послушно поползли в стороны. Тихое гудение электромотора, загоревшийся у ворот фонарь, все по-домашнему тихо, уютно, привычно.
«Фольксваген» плавно тронулся и въехал во двор, чуть притормозив напротив окон флигеля. Тот, кто был за рулем, чего-то ждал или был чем-то удивлен. И тут из дома раздался женский крик. Негромкий, но в нем было столько отчаяния, столько истошного желания предупредить. Тут же откуда-то слева выскочила темная мужская фигура, тут же от удара распахнулась дверь домика, и на пороге появилась еще одна зловещая фигура.
Машина взревела мотором и резко сдала назад, выскакивая за ворота на улицу. Человек, который находился к машине ближе всего, вскинул руку на уровне глаз. Даже с расстояния в несколько метров и несмотря на темноту было понятно, что это оружие. Мотор машины снова взревел, колеса провернулись, оставляя сизый дымок под днищем и запах горелой резины в воздухе. Еще секунда, и она преодолела расстояние до угла следующего дома. Человек, выскочивший было следом из ворот, зло махнул рукой и выхватил из кармана черной куртки рацию:
– Третий! Третий, я Первый! Белый «Фольксваген Поло» пошел на тебя. Работай!
Неприметный «уазик», прозванный в народе «буханка», стоял на перекрестке уже около получаса. Надпись «Электросети» и невзрачный, какой-то потертый внешний вид заставляли взгляды посторонних скользить по машине, не задерживаясь, слишком привычная картина для пригородов. Боковая дверь с характерным звуком отъехала в сторону, выпуская наружу человека. В опущенной вдоль тела руке он держал большой пистолет с толстым длинным стволом. Прислушавшись, человек сделал шаг к перекрестку, оттуда с левой стороны ехала машина.