Там, где цветут дикие розы. Анатолийская история
Шрифт:
— Что ты потерял во Франции, отец? — удивленно спросил его Демир.
— Родителей, мой сын. Родителей, которых мы не выбираем. И если моего отца корабль отвез туда, то туда же, наверное, отправилась и моя мама. Я должен поклониться их праху до того, как меня к себе призовет Аллах. А времени у меня осталось очень мало, — сказал Мустафа и, потрепав, по плечу сына, вышел за дверь.
Спустившись на улицу, он сел в машину, и та, взвизгнув колесами, резко рванула с места.
Не обращая внимания на спидометр, он, опасно маневрируя между попутными и встречными машинами, примчался в аэропорт. Бросил, несмотря на крики парковщика,
Глава 4
Французский пограничник с нескрываемым подозрением разглядывал паспорт, успевший задень отметиться на стольких границах.
Выйдя из аэропорта, Мустафа взял такси и попросил отвезти его в полицейский комиссариат. Приехав и зайдя в здание, он обратился к первому же повстречавшемуся ему сотруднику с вопросом, где и как можно навести справки об интересующем его человеке. Тот, разведя руками, посоветовал Мустафе обратиться в мэрию — мол, у полиции хватает и своих забот.
Вернувшись к машине, он сел на заднее сиденье и кратко бросил:
— В мэрию.
Таксист слегка пожал плечами:
— Мне все равно, куда везти клиента. Но мэрия обычно закрывается на ночь.
Только сейчас до Мустафы дошло, что наступила ночь. До этого момента он был настолько погружен в свои заботы, что позабыл о времени, забыл об окружающем его мире. А тот продолжал жить по своим законам, и в сутках по-прежнему было лишь двадцать четыре часа.
Сидя на заднем сиденье, Мустафа сердито ударил кулаком по коленке и выругался по-турецки.
Таксист от неожиданности подскочил на месте, резко обернулся и воскликнул тоже по-турецки:
— Вай! Дядя, ты что, турок?
— А тебе какое до этого дело? — сердито сказал Мустафа.
— Никогда б не подумал, — удивился тот и продолжил: — Хотя я из Баку, но турок узнаю еще до того, как сядут в машину. Вот увижу на улице и сразу скажу: «Этот — турок, а вот этот — нет». А с тобой промахнулся. Я потому и удивился, что не угадал. Со мною такое редко бывает. Слушай, а что ты потерял в мэрии и комиссариате? Я стараюсь подальше держаться от этих ребят. Пересекаться с ними — себе дороже. Попадешь к ним на мушку, ввек не отвяжешься. Все так говорят. И поэтому у меня с ними так: я их не трогаю, а они — меня. Ну, чего ты от них хотел? Может быть, я тебе смогу помочь? Земляки должны помогать друг другу, верно? Конечно, мы не совсем земляки, но и не совсем чужие…
— В гостиницу, — устало бросил Мустафа, прерывая этот поток красноречия.
— В гостиницу? — почему-то обрадовался водитель и спросил: — В какую гостиницу?
— В хорошую, в центре, — ответил он.
— Вай, ты и не представляешь, как я люблю клиентов, которым по карману хорошие гостиницы в центре, — просиял водитель. — Открою тебе небольшой секрет. У меня с ними небольшой бизнес. За каждого клиента я от них получаю процент. Небольшой. Но не это важно. Главное, что об этом не знает мой босс.
Ты же понимаешь, у меня есть свой маленький бизнес! Я тебя повезу в район Оперы. Это очень хорошее место. Если после мэрии ты решишь заглянуть
— Из Стамбула, — ответил Мустафа.
— Из Стамбула? Здорово! Говорят, красивый город. Я был в Анталии. Море там хорошее, а так — не понравилось. Баку — лучше.
А ты зачем приехал?
— Мне нужно найти здесь следы своих родных, — ответил он.
— Так вот зачем тебе понадобились комиссариат и мэрия, — протянул водитель и, покачав головой, сказал: — Зря ты рассчитываешь на чиновников. Они тебе вряд ли помогут, не станут возиться со стариком, тем более с иностранцем, да еще с турком. В таком деле нужен адвокат. Я знаю одного такого. Он, правда, не совсем адвокат, но любит, когда его так называют. Но он точно поможет. Хочешь, отвезу?
— У тебя, наверное, с ним тоже небольшой бизнес? — криво усмехнувшись, спросил Мустафа. — Тоже небось имеешь свой процент?
— А если даже так. От этого всем хорошо: и мне, и ему, и его клиентам, — обернувшись через плечо, запальчиво сказал водитель.
— Ну, положим, не всем. Ты ведь не платишь с процентов налоги? — вновь усмехнувшись, спросил Мустафа.
— А зачем, зачем я должен платить с них налоги? — возмутился водитель. — И потом, если я что-то имею, то меньше возьму у государства, значит, ему тоже хорошо. А какой смысл давать государству, чтоб потом с него брать? Ну что, едем к адвокату?
— Вези, — вздохнув, сказал Мустафа.
— То-то и оно, — удовлетворенно сказал водитель и, внеся сумятицу в дорожное движение, стал перестраиваться в левый ряд.
Мелькавшую за окном ни с чем не сравнимую архитектуру Парижа вскоре сменили безликие коробки зданий, типичные для всех европейских городских окраин. Остановившись у одного из них, водитель сказал:
— Приехали, дядя.
Выйдя из машины, они прошли через арку и очутились в каменном мешке неухоженного двора. Крысы с недовольным писком отбежали в тень переполненного мусорного бака. Войдя в парадную с болтающейся на ветру дверью и увидев царящую там грязь, Мустафа мысленно пожалел о своем опрометчивом шаге. Но уже было поздно что-либо менять. Поднявшись по лестницам, которые, судя по всему, не убирались со дня строительства этого дома, они дошли до самого верха и позвонили в какую-то дверь. Ее долго не открывали, пока наконец за нею не послышались чьи-то шаркающие шаги. Кто-то, бормоча под нос, долго возился с замком и наконец с ним справился. Дверь со скрипом открылась, и их взору предстала древняя старуха, которая, подслеповато щурясь, пыталась разглядеть гостей.
— Господин адвокат, наверное, очень занят, раз дверь открыла мадам Тюрбо, — озабоченно сказал таксист. Вежливо взяв старушку под локоток, он отодвинул ее от двери и вошел в квартиру.
Поколебавшись, Мустафа все же последовал за ним. Подойдя к одной из дверей этой странной квартиры, таксист деликатно в нее постучал. Ответа не последовало. Не дождавшись ответа, он постучался вновь. На этот раз сильнее, и этого оказалось достаточно, чтобы дверь чуть приоткрылась. Увидев, что она не заперта, таксист осторожно ее открыл и, постучавшись еще раз, вошел. Мустафа вновь последовал за ним. Следом за ними, почему-то со стаканом воды в руках, в комнату приковыляла старуха и с нескрываемым интересом стала наблюдать за происходящим. А смотреть было на что, ибо господин адвокат и на самом деле был очень занят.