Там, где горит земля
Шрифт:
— Жертва? – не понял майор.
— Забудь. Это наше с ним, личное.
Офицеры проследовали к землянке. Под ногами тихо шуршала сухая земля.
— Дождика бы, — невпопад протянул Таланов.
— А, забыл! – отозвался Зимников, тщательно закрывая за собой проход, чтобы ни один лучик не выскользнул наружу. – Наш старый добрый знакомый объявился. Считай, вся старая компания в сборе.
Он порылся в кармане и достал смятый блокнотный листок с короткой надписью, сделанной хорошо знакомым почерком, узнаваемым даже в неярком электрическом свете переносных ламп.
«Захарыч! Твои орлы медсанбат развернули по–гвардейски —
Глава 25
Томас вздохнул и скрестил пальцы, прячась за неосознанным жестом от необходимости принимать, пожалуй, самое неоднозначное и суровое решение в жизни. Командир панцерпионеров сидел напротив, похожий на статую из черного металла – ни единого движения, ни единой складки на идеально чистой и выглаженной форме. Тупоносые ботинки сверкали даже в свете единственной лампы, которую оставил включённой Фрикке.
— Мне предстоит нелёгкое решение, — произнес, наконец, Томас, проговаривая вслух гнетущие мысли. Он помолчал пару мгновений, ожидая возможной реакции, но собеседник остался недвижим и молчалив.
— Я мог бы просто приказать, воспользовавшись… заёмным авторитетом и положением, — продолжил Фрикке. – Однако в данном случае, я считаю, что моё указание не должно быть приказом… Я выше по званию, но есть то, что уравнивает нас – кровь, расовая идентичность и…
Не закончив фразу, Томас провел ребром ладони по основанию черепа, там, где — он, конечно, не видел, но знал это – под короткими волосами скрывалась тонкая полоска шрама. Собеседник зеркально повторил его жест и впервые заговорил:
— Я постараюсь… подняться до вашего уровня.
Томас кивнул, одобряя такт и корректность панцерпионера.
— Передо мной несколько возможностей решения поставленной задачи, — Фрикке слегка качнул головой в сторону стола, на котором лежал вскрытый контейнер с последним приказом. – Проблема состоит в том, что она должна быть выполнена в немыслимо сжатые сроки. И это отсекает все так называемые «правильные», уставные действия.
«Черный» медленно кивнул, показывая, что понимает смысл сказанного.
— После использования… специального оружия, — Томас поймал себя на том, что ему очень не хочется употреблять слово «атомный», от этого нежелания веяло чем-то архаично–тотемным, суеверным, но он решил, что сейчас не время переламывать себя.
— После все решит быстрый бросок механизированных подразделений. Можно сказать, это будет бросок копья, проведенный в прыжке. Полагаю, очевидно, что этим копьём станут лучшие воины моей дивизии. То есть вы.
«Брат» вновь кивнул, его лицо ничего не выражало, и только синие глаза сверкнули в отсвете лампы, словно чистейшие озера.
Томас немного помолчал, собирая мысли вместе. Ситуация была для него непривычна – нобиль привык или безусловно приказывать, или так же безусловно подчиняться. Здесь же следовало придти к некоему компромиссу, причем не в силу каких-то формальных обязательств, а как равный с равным.
— Я намерен приказать вам совершить стремительный прорыв через эпицентр атомного взрыва, — коротко и решительно проговорил Фрикке, отчетливо выговаривая каждую букву.
На этот раз панцерпионер не сумел сохранить прежнюю бесстрастность. Он кашлянул, чуть нахмурив брови, двинул челюстью, так, что
— Я планирую это действие именно исходя из его кажущейся абсурдности, — продолжил Томас. – Обход района атомного удара – напрашивающееся решение, которое придет в голову всем, и нашему противнику – в первую очередь. А разведка доставляет весьма смутные, но угрожающие сведения о перемещениях имперских войск. Стремительный рывок кратчайшим путем, там, где пройти невозможно, с выходом прямо к цели – это то, к чему наш враг будет заведомо не готов.
— Разумно, — вымолвил пионер, его глаза заледенели, словно замёрзли, но губы раздвинулись в странной механической усмешке – как будто остальные мышцы лица вообще не участвовали. – Жёстко, абсурдно… но именно поэтому – разумно. Практичная безжалостность к своим воинам, в которую ущербный противник не поверит до последнего момента.
— Практичная безжалостность… да, это правильное определение, — согласился Фрикке. Он перевел дух, готовясь перейти к самому главному.
— И теперь я спрошу. Не как у подчиненного. Как у воина, соратника и брата по крови. Вы сможете это сделать? С учетом того, что после собственно… взрыва, связь скорее всего будет прервана, и вы станете действовать полностью автономно.
Пионер склонил голову, сцепил пальцы на колене правой ноги, закинутой поверх левой.
— В общем – да, — ответил он, спустя почти минуту неподвижного размышления. – Наша тяжелая техника защищена, пехота в более лёгких машинах и транспортерах будет в специальном снаряжении. Если пойти через двадцать минут, как только хоть немного осядет пыль, в бронетранспортёрах будет относительно безопасно. Насколько я понимаю механизм воздействия поражающих факторов убероружия. Впрочем, о них никто пока толком ничего не знает, даже наши врачи.
— Поэтому вы здесь. И наш разговор… является разговором. А не приказом, — честно сказал Томас. – Я считаю, что эта задача вам по силам. Вы пройдете сквозь ад, сохранив боеспособность, и сметете, наконец, этот гнилой зуб.
Нобиль махнул рукой в сторону карты, где квадрат с цифрой «8» был жирно и размашисто обведён красным карандашом.
— Сможете?
— Да, — сказал панцерпионер, и короткое слово отозвалось в ушах Фрикке, словно раскат грома. – Я ценю ваш подход и… отношение. Мы выполним задачу, не как подчиненные, а как собратья, по зову долга.
— Ступайте и готовьтесь, — сурово указал Томас. – Мои связисты уже тянут проводные линии. Как только определится место взрыва, вам немедленно сообщат. Дальше – все в ваших руках.
— Нобиль, — неожиданно обратился панцерпионер.
— Да?
— Идёмте с нами, — предложил пионер. – Оставьте ваш сброд, он справится как-нибудь сам. Возглавьте атаку вместе со мной, сквозь огонь и смерть – к победе. Вы достойны того, чтобы ваше имя стояло в ряду тех, кто равен вам, а не среди… обезьян. Не спорю, вы прекрасно их выдрессировали, но это не то общество, с которым уходят в историю и бессмертие.