Там, где кончается река
Шрифт:
В отличие от западных рек, которые пробивают каньоны в скалах, берега Сент-Мэрис меняются после каждого дождя, поэтому трудно обозначить ее точные границы. Сегодня река достигает трех метров ширины, но пройдет дождь, и она за сутки разольется до пятидесяти-шестидесяти метров, чтобы на следующий день сократиться до трех или, наоборот, расшириться до семидесяти. Тот, кто покупает или строит здесь дом, в первую очередь хочет удостовериться, что его жилище находится вне досягаемости паводка.
Вытекая из болота, река минует Мониак, а затем, если верить карте, течет к шоссе № 121, до которого двадцать километров. Но это неправда. Тот, кто составлял эту карту, наверняка был пьян.
По-настоящему сильное течение появляется в сотне километров от океана, но Сент-Мэрис не торопится достичь этой точки. Хотя она течет под одним именем, на самом деле это четыре разные реки. Первая начинается от Мониака, протекает под мостом и ведет к Стокбриджу — итого примерно пятьдесят километров. Вообразите сточную канаву в кирпичном туннеле. Река здесь узкая, над ней нависают переплетенные ветви деревьев, ее пересекают железнодорожные эстакады. Вокруг полно лягушек, испанского мха и змей. Сент-Мэрис непроходима, потому что сплошь завалена упавшими как попало деревьями, так что долго грести невозможно.
Можно плыть, протискиваться, пробираться, обходить или прорубать дорогу — река регулирует твою и без того малую скорость.
У реки собственный ритм, и он куда медленнее твоего, физически и эмоционально, если только ты не приноровился к нему за долгие годы жизни на Сент-Мэрис. Течение неровное: где-то быстрое, а где-то, учитывая ландшафт, медленное. Возможно, уровень воды поднялся, возможно, берега расширились, возможно, река пробилась сквозь известняк и набрала скорость, а возможно, она заставит тебя сделать U-образный поворот, как будто катаешься на водных лыжах. Как бы то ни было, постоянно в ней лишь то, что она течет к океану.
Не считай реку неодушевленной и не сомневайся — она гораздо лучше гармонирует с тобой, нежели ты с ней. Ее берега — то утесы, то песчаные холмы, то коровьи пастбища, откуда в реку скатываются грязь и навоз. В итоге образуются ямы, которые кишат окунями, лещами и щитомордниками. Там, где сквозь ветви пробивается солнце, берега Сент-Мэрис усеяны крошечными пляжиками, на них стоят покосившиеся сараи с жестяными крышами и деревянные лачуги. Середина реки — цвета расплавленной бронзы, и вода почти везде довольно холодная.
Второй отрезок реки тянется от Стокбриджа до Трейдерс-Ферри — семьдесят километров. Здесь река расширяется, появляются места, где можно грести, а берега становятся снежно-белыми. Поскольку Сент-Мэрис постоянно подмывает берег, растущие на нем старые деревья падают. Сначала они наклоняются, как будто отвешивают поклон, потом скрещиваются, словно клинки в торжественной процессии, а затем валятся, когда река, прокладывая себе дорогу через песчаник, обрывает корни. Глубина — от половины до трех метров. Под водой — невидимый замысловатый лабиринт ветвей, которые цепляются за лодку и за тех, кто пытается плыть. На берегах, в тени, обитают олени, черные медведи, дикие свиньи, куропатки и индейки. Здесь Сент-Мэрис
Третья часть реки, от Трейдерс-Ферри до шоссе № 17, — длиной пятьдесят семь километров. Если считать от эстакады, океан всего в сорока пяти километрах вниз по течению — это значит, что на реке ощущаются прилив и отлив. Течение меняется каждые шесть часов. Русло быстро мелеет и медленно наполняется — как сливной бачок. Ширина в некоторых местах достигает от двухсот до четырехсот метров. Река кишит живностью — выдрами, бобрами, змеями и аллигаторами. Песчаные пляжи сменяются лодочными пристанями, рыбными садками и давно сгнившими доками. На берегах растут сосны и почти непроходимые кусты пальметто. Пробираться по берегу — все разно что гладить дикобраза, приходится тщательно выбирать места, И не спешить. Местные жители вбивают в берег сваи, воздвигают прочные бетонные стенки и строят уютные домики, где можно сидеть, пить мятный джулеп и слушать, как плещется река. В этих краях она становится излюбленным местом отдыха — по ней то и дело снуют рыбаки, любители водных лыж, браконьеры и речной патруль. Сент-Мэрис снова меняется. Здесь она таит свои секреты — и становится угольно-черной.
Последний ее отрезок тянется от моста на шоссе № 17, мимо городка Су-Сент-Мари и до залива Камберленд, где река впадает в Атлантический океан. Здесь она порой достигает двух километров в ширину, иногда даже больше, и около двенадцати метров в глубину. Ее солоноватые воды становятся коричневыми, в них резвятся дельфины, акулы и морские окуни. Глинистые берега кишат крабами и устрицами, там лежат груды английской гальки, которую некогда использовали в качестве балласта. Река ускоряется, появляются подводные течения — настоящие торнадо, которые крутятся под поверхностью и способны засосать утку. Пускай себе петляет и вьется — не позволяйте Сент-Мэрис перехитрить вас. Ее скорость обманчива.
Ландшафт реки меняется с каждым километром — и ритм тоже. Она не позволит спешить. Сначала она тебя задержит, заставляя ползти черепашьим шагом. Потом, убаюкав, позволит встать и размять ноги. Когда ты подтвердишь свою готовность, река выпустит тебя на открытую воду и разрешит прогуляться. И наконец, если ты того стоишь, если пережил все самое худшее, что только может случиться с тобой на реке, Сент-Мэрис распахнет тебе объятия, прижмет к груди и обласкает. Но река — ревнивая мать. Если ты промешкаешь, засомневаешься или перестанешь держать ухо востро, она извергнет тебя из своих недр, вышвырнет в океан и похоронит в его глубинах.
Когда река впадает в океан, солнце превращает воду в облака, чтобы снова вернуть ее на континент. Таким образом молекулы воды совершают путешествие от Окифеноки до Атлантики тысячи раз.
Затопленные стволы, пни и бобровые плотины сделали первый пятичасовой отрезок пути немыслимым. Упряжь начала натирать мне плечи, потому что я не столько греб, сколько тащил каноэ. Эбби лежала в лодке и смеялась. Вскоре после полудня начался дождь, потом прекратился, и в просвет между облаками выглянуло солнце. Над водой поднимался пар, течение слегка ускорилось, но стало еще жарче. Перепады барометра странным образом влияют на животных, в том числе на змей. Они ищут местечко повыше — а значит, выбираются из своих нор и снуют вокруг.