Там, где любовь. Не всё так просто
Шрифт:
– Что? – она растерянно захлопала ресницами.
– Смотри, - Колдун вытащил откуда-то из-за спины газету и положил перед Согдианой.
На первой странице крупными буквами было написано: «Брат певицы Согдианы в тюрьме. Скандальные подробности только у нас». А внизу её фотография и далее мелким шрифтом повествование:
«Родной брат известной восточной певицы Согдианы на днях был арестован за мошенничество и торговлю наркотиками. Известный в узких кругах, ещё совсем недавно вполне успешный бизнесмен Джамал, был пойман с поличным при попытке переправить кокаин в Бразилию. При обыске, в его чемодане также были найдены
– Что это значит? – не дочитав, Согдиана в ужасе отбросила газету в сторону и схватилась за голову. В глазах у неё потемнело.
– Думаю, теперь тебе понятно, почему они заартачились, - проговорил Дима. – Скорее всего, одним изданием не ограничилось, слухи распространяются очень быстро…
– Это же неправда, - еле слышно выдавила Согдиана, судорожно глотая ртом воздух, - это не может быть правдой…
– Выпей, - спохватившись, он налил ей воды и протянул стакан, - только не волнуйся…
Согдиана покорно осушила стакан и вдруг замолчала. Лицо её было белое как мел, она смотрела куда-то в одну точку и не могла больше ничего сказать. Наблюдая её состояние, Колдун встревожился:
– Согдиана, извини. Я думал, ты в курсе, а вот как оказалось…
– Он не мог так поступить со мной, - на её глазах показались слёзы. – Если всё это так, то… боже мой, как он мог…
– Ты что, давно не общалась с ним? – осведомился Дима.
– Его телефон не отвечает, - бесцветным голосом проговорила Согдиана. – Я должна всё выяснить, - она быстро вытерла слёзы и встала из-за стола. – Спасибо, Дим…
– Да не за что, - растерянно отозвался тот, наблюдая, как она стремительно покидает ресторан.
Всю дорогу до дома Согдиана звонила в Ташкент, маме. Но там никто не отвечал. Взглянув на часы, Согдиана отметила, что уже довольно поздно: мама иногда отключала стационарный телефон на ночь, чтобы её не тревожили. Немного успокоившись, Согдиана решила, что позвонит завтра.
Однако по приходу домой её продолжало трясти. Она всё ещё до последнего надеялась, что газетная статья – это наглая ложь, что Джамал не мог связаться с наркотиками. Он же никогда не был таким! А если это правда? Она не представляла, что ей тогда делать…
В таком смятении находилась Согдиана, когда вошла в квартиру и услышала голоса из гостиной. Увидев Маргариту, она не столько растерялась, сколько была раздосадована. Сейчас ей хотелось элементарной поддержки от Егора, чтобы он утешил её, чтобы, пусть на время, но она почувствовала ту заботу, в которой так нуждалась. Должно быть, поэтому она сделала вид, что обижена, и оставила Егора с Ритой, удалившись в спальню. Она не хотела никого видеть.
Когда Егор проводил Маргариту до дверей и пришёл в спальню, Согдиана уже легла. Молча, без слов. Он подумал, что она устала, и не рискнул тревожить её, поэтому просто лёг рядом, выключив свет. Но посреди ночи проснулся, услышав, что она тихо плачет в подушку. Заволновавшись, он стал расспрашивать её, что случилось. После долгих, тяжёлых уговоров, Согдиана, наконец, вкратце поведала ему о том, что, возможно, произошло. Она была подавлена большей частью из-за того, что даже не может наверняка знать, произошло ли действительно что-то серьёзное. С трудом успокоив
Тем не менее, проснувшись утром, Согдиана сразу же схватила телефон и стала звонить маме. Та ответила ей довольно быстро. Запоздало подумав о том, что мама и сама может быть не в курсе проблем Джамала, Согдиана принялась осторожно выспрашивать у неё, как обстоят дела. Мама ни словом не обмолвилась о том, что что-то не так. Единственное, что смутило Согдиану, - это то, что она была немногословна и словно что-то утаивала. Но Лариса объяснила это тем, что просто не выспалась, и у неё болит голова. Как будто поверив ей, Согдиана так и не решилась коснуться темы Джамала, и попрощалась с мамой. Положив трубку, она задумалась.
– Ну, что? – поинтересовался Егор, подойдя к ней и обняв за плечи.
– Мама, кажется, ничего не знает, - пожав плечами, неуверенно ответила Согдиана. – Понимаешь, я боюсь заговаривать с ней о таких вещах, как тюрьма и прочее. Вдруг ей станет плохо? У неё слабое сердце…
– Тогда должен быть другой способ, - предположил Егор. – Или же ты просто зря беспокоишься. Мало ли что могут написать в газетах…
– Но мне по какой-то причине отказывают в работе, - заметила она. – Телефон молчит, у меня не было такого затишья уже лет пять…
– Значит, они тоже начитались газет, и теперь строят из себя правильных, - отмахнулся Иващенко. – Не переживай раньше времени. Можно будет говорить обо всём этом наверняка только тогда, когда твой брат выйдет на связь.
– Это меня и пугает, - пробормотала Согдиана и поёжилась. – Что он не выходит на связь…
– Когда-нибудь выйдет, - Егор примирительно погладил её по волосам.
– Когда-нибудь? Егор, ты так спокойно обо всём говоришь, - всплеснула руками она. – Можно подумать, я смогу ждать! Да я вчера чуть с ума не сошла от волнения! А ты…
– Я тоже за тебя волновался, разве непонятно?
– Да, волновался! Было не очень заметно, когда я увидела вас с Ритой, воркующих в гостиной, - внезапно выдала Согдиана.
– Что за глупости? – нахмурился Егор, но в это время у него неожиданно зазвонил мобильный телефон. Взглянув на дисплей, он ответил:
– Да, Настя, слушаю…
– Вот, - с какой-то горечью констатировала Согдиана и покачала головой, - теперь Настя…
– Насть, мне не очень удобно сейчас говорить, - признался Егор. – Давай в общих чертах. Что? Да, я знаю, что через неделю Новый год, и что? У меня совершенно нет… а? Не знаю, может быть, поедем к «Аварии». А больше вариантов и нет. Ладно, созвонимся потом, давай…
– Планы строите? – Согдиана смотрела на него с явной обидой. – Я, наверно, в них не участвую?
– Согдиана, перестань, - взмолился Егор. – Что за ревность? Мы, кажется, уже проходили это! Давай не будем ещё больше нагнетать обстановку! Я и так стараюсь успокоить тебя…
– Жаль, я этого не чувствую, - бросила она. – В последнее время мне всё больше кажется, что ты меня не понимаешь!
– Согдиана, давай не будем портить отношения, которые с каждым разом нам всё труднее наладить, - он поднял обе руки вверх.