Там, где любовь

manyana morkus

Дождавшись, пока осмотр машины закончат, Егор попытался выведать, что же произошло. Результат допросов его не утешил:

– У вас шланг тормозной немного подрезан. А ещё было замыкание, – сообщили ему специалисты. – Аккумулятор замкнуло. Правда, странно, что машина сразу гореть не начала. Мы вовремя успели, иначе так легко бы не отделались. В общем, сейчас дождёмся эвакуатора, погоним в сервис, разбираться надо…

Слегка дёргаясь, Егор набрал номер Архипова.

– Ромка, – обеспокоено начал он, – понимаешь, тут такая фигня приключилась… – и он в подробностях рассказал о

произошедшем.

– Ты цел? А машина? – встревожился тот. От преподнесённой новости он пребывал в некотором шоке.

– Вроде всё в порядке, – ответил Пупс и поёжился. – Я сам не понял, что это было. Еду, еду, а тормоз вдруг не срабатывает. С третьей попытки остановился только. Потом ещё дым повалил, что-то хлопнуло. Я думал, сейчас всё как рванёт к чёртовой матери! Но нет. Вызвал ремонтную бригаду, знаешь, что они сказали? Представляешь, тормозной шланг был подрезан...

– Может, кто-то решил таким образом пошутить? – Роман тоже ничего не понимал.

– Да кому это надо? – логично заметил Егор. – У тебя что, раньше случалось подобное?

– Нет, первый раз такое, – серьёзно сказал он. – Сколько я на ней ездил, и ничего, всё было нормально…

– Тогда не знаю, в чём может быть причина. И кто успел влезть в машину, пока меня не было. В общем, машина едет в сервис, я прослежу. Потом тебя ещё наберу, давай, – он попрощался и задумался.

На душе было как-то неспокойно…

====== Глава 83 ======

Согдиана тоже не сидела дома в эти дни. Её график порой не особенно отличался от графика её друзей и Егора. Она тоже много выступала в Буэнос-Айресе, принимала участие в различных сборных концертах и музыкальных церемониях.

Сегодня после очередного выступления она зашла в гримёрную, поправить макияж, а после собиралась ехать домой.

Дверь гримёрки была приоткрыта, мимо по коридору проходили другие артисты. Внезапно один из них затормозил и встал у дверей. Это был Прохор Шаляпин. Он, вместе со своим другом и коллегой Димой Колдуном, как раз шёл на выход, но, заметив в приоткрытую дверь гримёрки Согдиану, остановился. Он давно искал время поговорить с ней, расставить все точки над «и», ведь из-за той нелепой ситуации Согдиана перестала доверять ему и всячески игнорировала при встрече. А ещё думала, что он специально видится с её братом, чтобы замыслить очередную аферу. Нет, больше он не мог ждать, он не мог позволить ей и дальше думать все эти страшные, нелепые вещи…

Он решительно толкнул дверь. Согдиана сразу же оторвалась от зеркала и посмотрела на него.

– Здравствуй, Согдиана, – пробормотал Шаляпин.

– Привет, – сухо ответила она и взяла сумочку.

– Ты куда-то спешишь? – осторожно поинтересовался Прохор. – Может быть, уделишь мне всего пару минут?

– Вообще-то, я собиралась ехать домой, – сказала Согдиана и замолчала, не зная, как поступить.

– Я не займу у тебя много времени, – упрашивал тот. – Мне очень нужно сказать тебе несколько слов. Идём вниз, там есть маленькое кафе, присядем на минутку. А потом, если хочешь, я отвезу тебя домой…

В конце концов, Согдиана согласилась и, вздохнув, направилась вслед за Прохором.

В кафе они сели за свободный столик.

Заказав для себя кофе, Согдиана сказала, глядя на Прохора:

– Я тебя слушаю. Что ты хотел сказать?

– Не буду задерживать тебя, – начал он. – Поэтому скажу сразу, прямо по делу. Ты перестала общаться со мной из-за того, что подумала, будто я договорился с твоим братом подстроить так, чтобы разлучить вас с Егором. Но это не так…

– А как?

– Мне очень неприятно об этом снова вспоминать, – посерьёзнел Прохор. – Но сказать надо, потому что из-за этой нелепости я потерял твоё уважение. Потерял в твоём лице очень близкого друга. Твой брат, – он сделал паузу и, вздохнув, продолжил:

– Твой брат практически всё подстроил. Помнишь то вино, которое ты принесла?

– Из-за которого мне стало плохо? – уточнила Согдиана.

– Там было снотворное, – пояснил он. – С обычным соком. Джамал начал нести какую-то ерунду, что, будто бы он перепутал бутылки, и передал тебе ту, которую оставлял для себя. Что, якобы, у него бессонница, и всё такое. Я тогда был в растерянности, и не обратил внимания на странность его слов. Теперь я понимаю, что он меня практически развёл на пустом месте. Воспользовался моей нервозностью. Он заверил меня, что всё будет в порядке, если тебя просто уложить спать…

– Мне же могло стать плохо, – ужаснулась Согдиана. – Я переношу далеко не все лекарственные препараты…

– Видимо, он выбрал его сам, и решил, что с тобой не будет ничего страшного. Он правильно всё рассчитал, я ведь не пью такое вино, которое ты принесла. Почему-то тогда я и этому не придал значения, подумал, ну, просто забыл человек о моих предпочтениях, с кем не бывает. Ты уснула, и я отнёс тебя в комнату. А потом уже пришёл Егор. Я не знал, что Джамал нарочно подослал его ко мне…

– Но почему ты не рассказал мне сразу, что он приходил? – обратила на него сердитый взгляд Согдиана.

– Я хотел сказать, – каялся Шаляпин, – с самого начала. Но потом твой брат снова позвонил мне и начал убеждать в том, что не нужно тебе ничего рассказывать, что это ради твоего же блага. Что Егор тебя всё равно скоро бросит. Он даже клялся в том, что следил за ним и заставал с другими женщинами, а ты, якобы, ничего не знаешь, и слепо веришь ему. В общем, он полностью загрузил меня на всю ночь. Я думал, думал… я, – он протянул руку и коснулся её пальцев. – Согдиана, я признаю свою вину. Она лишь в том, что я ничего не сказал тебе. Я не должен был вмешиваться в твою жизнь, глупо думать, что это будет ложь во благо и так далее. Я виноват, но я не хотел. Лишь потом я понял, что сделал зло…

– Но ты же продолжаешь общаться с ним, у вас какие-то дела. Я видела тогда, в машине…

– Согдиана, он перехватил меня на дороге и уговорил подвезти, – оправдывался Прохор. – Я долго не соглашался. Мне до сих пор жутко вспоминать те гадости. Конечно, твой брат любит тебя, но это уже слишком. Я не понимаю такой любви. Я сказал ему, что больше не хочу неприятностей.

Согдиана замолчала. Она знала, что Прохор говорит правду, но сказать ничего не могла. Она лишь с ужасом думала, какой жестокий человек, оказывается, её брат. Как он только мог?