Там, где любовь
Шрифт:
– Всё нормально, Владик, – перебил его Пупс. – Я всё понимаю. Неизвестно, как я поступил бы на твоём месте. И всё же, я виноват. Я не должен был этого допускать, это моя ошибка. Но я счастлив, что ты меня простил. Что ты снова у меня есть…
Они обнялись во второй раз.
******
Покой нынешним «звёздам», как оказалось, только снился. Не успели они вернуться в родной город, как отовсюду посыпались предложения выступить. Надо же было порадовать местную публику, хотя бы и один раз, поэтому ребята
Ещё до начала концерта от внимательного взора Димы Бикбаева не ускользнуло то, что Влад ведёт себя с Егором Иващенко уже совершенно по-другому. Они спокойно здоровались и изредка переговаривались друг с другом по дороге в ДК и в гримёрках. Тот факт, что Дима не был от этого в восторге, скрыть было невозможно. Да и не нужно. Едва только представился удобный момент, и Влад с Димой остались в гримёрке наедине, последний с подозрением взглянул на друга и недовольно протянул:
– Ты что, опять с ним общаешься?
Несмотря на то, что вместо имени было употреблено всего лишь местоимение, Влад тут же понял, о ком речь. Он прошёлся из одного конца гримёрки в другой, словно взвешивая свой ответ, и, наконец, произнёс:
– Да. Дим, я не могу не общаться с ним. Он мой друг…
Бикбаев, как будто не веря, молча разглядывал Влада.
– Ты что, – не выдержал он, спустя какое-то время, – уже забыл, что он тебе сделал?
– Да он ничего и не сделал, – устало отмахнулся Соколовский и присел на софу возле зеркала.
– Вот как! – насупился Дима. – А как же тот отвратительный случай с Ритой, а?
– Ты знаешь, – Соколовский кашлянул. – Если хорошенько подумать, то… в той глупой ситуации не столько его вины, сколько кажется…
– Ну-ну…
– Маргарита сама виновата, – вынес вердикт он. – Она всё никак не могла успокоиться. Сломала жизнь и себе, и мне. И другие люди тоже пострадали из-за этого. Я тогда словно ослеп и не хотел никого видеть, ничего слушать. А Егор… может, он что-нибудь и сделал не так, но… не со зла. В жизни бывает всякое, нужно уметь и прощать тоже…
– А с чего это ты вдруг захотел его простить? Ни с того, ни с сего? Владик, ты что-то недоговариваешь. Он тебе мозги запутал, да? Чего наплёл, чтобы обелить себя?
– Дим, понимаешь, – Соколовский поднял глаза и посмотрел на друга. – Он, можно сказать, мне жизнь спас, – и через пару минут Бикбаев уже знал о том, что случилось вчера.
Но всё же он не мог изменить своё отношение к Егору. Может быть, из-за Насти, а может…
– Я надеюсь, он у нас дома так часто, как раньше, торчать, не намерен? – осведомился Дима. – Иначе мне придётся переезжать куда-нибудь.
Влад тяжело вздохнул.
– Дим, не говори глупости. Он сам не придёт, когда ты дома. И не будь таким эгоистом. Он мой друг, ничего с этим не поделаешь…
–
– Нет, Дим, – серьёзно ответил тот. – Ты прекрасно знаешь, что самый близкий человек для меня – ты. И ты им останешься. Но и он мне тоже не чужой…
*******
Надев микрофон, Дима вышел из гримёрки, на ходу поправляя рубашку.
Неожиданно сзади его кто-то схватил за руку. Он резко обернулся и замер: перед ним стояла Настя Приходько.
Не успел он сообразить, как ему следует себя вести в данной ситуации, как Настя выдала:
– Бикбаев, ты что, всё никак не успокоишься, а?
– В смысле? – не понял он, о чём речь.
– В прямом! – Приходько упёрла руки в бока и с осуждением на него посмотрела. – Зачем ты распускаешь про меня слухи? Кто тебе сказал, что я от Егора была беременна, а?! Что это за бред?
– Я…
– Не отпирайся, Дима! – она погрозила пальцем. – Я прекрасно знаю, что с тебя всё началось, с твоих слов. Ты ведь всем растрепал про это, так? Ты или нет?
Бикбаев не нашёл, что ответить, и уставился в пол.
– Я, конечно, понимаю, что ты мстишь, что тебя злят некоторые вещи, – продолжала она, – но зачем до такого доходить? Зачем врать, что-то придумывать, а?! Беременна! Ещё и от Пупса! Интересно, как, если у нас с ним ничего не было?!
Дима растерянно смотрел куда-то в одну точку.
– Извини меня, я… – он запнулся. И пробормотал:
– Вы просто везде были вместе. Даже спали. Я слышал… в общем, слышно было, чем вы там занимаетесь. Почему ты обманываешь, что ничего не было? – вдруг накинулся он на неё.
– Бикбаев, ты больной? – возмутилась Настя. – Ты, может, под дверью подслушивал?!
– Нет, не под дверью! – патетически воскликнул Дима. – Но из-за стенки я всё слышал! Эти звуки, стоны ваши… противно!
– Да мы просто прикалывались, придурочный, – Приходько покрутила пальцем у виска.
– Сама ты… – на секунду он растерялся. – Что значит, прикалывались? Как…
– А вот так! – выпалила Настя. – Просто! Настроение хорошее было!
Бикбаев внезапно почувствовал, что в глазах темнеет, и на всякий случай схватился за стену. Ещё пару секунд он переваривал информацию.
– Подожди, – каким-то упавшим голосом произнёс он и поднял глаза на Настю. – Ты хочешь сказать, что между вами никакой близости не было? Вообще?
– Нет! – с раздражением крикнула та и сердито на него посмотрела. – Это ты всё придумал! Со своим богатым воображением! И не стыдно тебе? Да если б ты действительно испытывал ко мне хоть сотую долю тех чувств, о которых пел, то никогда бы не подумал обо мне так! Что я готова вот так просто прыгнуть в постель к своему другу. Плохо ты меня знаешь, Дима…