Там, где любовь
Шрифт:
– Конечно, я понимаю, – с горечью усмехнулся Дима и уставился на неё. – Лучше провести время с Пупсом. И с пользой, да?
Не ожидая услышать от него таких слов, Согдиана на секунду растерялась. Но затем вспыхнула и резко вскочила со стула. Она хотела что-то ответить, но не смогла, и, только в бессилии опустив руки, бросилась из кухни.
Не совладав с собственным гневом, Дима схватил со стола чашку с недопитым чаем и в сердцах швырнул её об пол. Чашка разлетелась на мелкие кусочки. А на кухню вошёл Марк и с недоумением уставился на Бикбаева:
–
– Извини, я сейчас всё уберу, – спохватился тот и ушёл за веником.
Наблюдая за тем, как он подметает осколки, Марк осведомился:
– Что случилось? Неужели из-за Согдианы так разнервничался?
– Да, из-за вчерашнего. Из-за всего! – рявкнул Бикбаев и, убрав мусор, опустился на стул. – Точнее, из-за НЕГО! Ненавижу его! Он всё у меня отбирает!
– Кто, Пупс? – взглянул на него Тишман. – Извини, но, по-моему, на этот раз он у тебя ничего не отобрал. Согдиана-то была его девушкой…
– Была, вот именно! – стукнул ладонью по столу Дима. – Почему же он тогда не найдёт себе другую и не оставит её в покое?!
– Знаешь, я, например, уже давно понял схему их отношений, – произнёс Марк. – Даже если они расстаются, то всё равно потом возвращаются друг к другу.
– Мерзкий гад! Чем я хуже него, а?
– Она что, тебе так нравится? – испытующе посмотрел на приятеля Марк. – После расставания с Настей ты как-то изменился…
– У меня мало шансов, поэтому я злюсь, – вздохнув, заключил тот.
– Ты про Согдиану? – уточнил Тишман.
– Нет, про Настю, – Бикбаев безнадёжно махнул рукой.
– Ах, про Настю! – Марк укоризненно покачал головой. – Так ты до сих пор Приходько любишь, я знал это. Что же тогда за Согдиану уцепился? Ты сам-то знаешь, чего хочешь?
Дима промолчал и побарабанил пальцами по столу.
– Не будет так, как я хотел бы, – наконец, изрёк он.
– Если ты о Насте, то, между прочим, зря так категоричен, – сказал Марк. – Всё ещё возможно…
– Нет, – покачав головой, ответил тот. – Она не хочет быть со мной. Сам посуди, сколько можно? Я уже год за ней бегаю, и всё впустую! И всегда этот мерзкий человек становится у меня на пути! Теперь и я мог бы встать на пути у него, но даже здесь удача мне не улыбается!..
– Для начала, Дим, разберись в себе, – посоветовал Тишман. – Пойми, что тебе на самом деле нужно, слушай своё сердце. Вот я в своё время так и сделал – и у меня всё нормализовалось. Сейчас мы с Корнелией почти не ссоримся…
******
Согдиана решила лечь спать пораньше, и около десяти часов вечера уже начала стелить себе постель. От этого дела её отвлёк нерешительный стук в дверь спальни.
– Да, входите, – отозвалась она.
Дверь медленно приоткрылась, и в комнату заглянул Дима. Весь его взгляд выражал раскаяние и кротость.
– Можно? – он кашлянул и заискивающе посмотрел на Согдиану.
Она лишь вздохнула и, ничего не сказав, опустилась на кровать,
– Извини меня, – опуская глаза, проговорил он. – Я, наверно, действительно не должен был так нервничать. И предъявлять тебе что-то у меня права нет, ты абсолютно справедливо это заметила…
– Ладно, – Согдиана кивнула. – Прости и ты меня, если что не так. И давай больше не будем возвращаться к данной теме.
Бикбаев шагнул к ней и, порывисто схватив её руку, поднёс к губам.
– Я не хочу с тобой ссориться, – глядя прямо ей в глаза, признался он. – Правда, не хочу, чтобы ты ненавидела меня, как Пупса. Ведь я, в отличие от него, не сделал и не сделаю тебе ничего плохого. Надеюсь, ты мне веришь?
Согдиана пожала плечами и осторожно высвободила руку.
– Я верю, что тебе тоже нелегко, – только и сказала она, подумав.
– Конечно, – согласился Дима, не отрывая от неё взгляда. – Иногда и представить трудно, насколько…
– Что у вас произошло с Владом? – оживилась Согдиана. – Вы так сильно поругались?
– Просто это копилось во мне уже давно, – констатировал тот, присаживаясь на краешек постели. – И вот, в один прекрасный момент, вылилось наружу. Знаешь, мне надоело закрывать глаза на очевидные, пусть и не слишком приятные для меня вещи в отношении Владика ко мне…
– Что ты имеешь в виду?
– Он всегда говорил, что я для него самый близкий друг. Но Пупс постоянно встревал между нами. К нему он относился благосклоннее и мягче. Я это видел, очень хорошо. И даже теперь, когда мне потребовалась поддержка, он не на моей стороне, понимаешь? Он с ним. Пусть с ним и остаётся, я не стану никому мешать…
– Но, может быть, ты торопишься с выводами, – осторожно заметила Согдиана. – Кто знает…
– Я знаю, Согдиана, – прервал её Дима и грустно покачал головой. – Знаю, что всё именно так. Это очевидно. И обидно. Я устал. Ты не хочешь выпить чаю? – вдруг спросил он, снова взяв её за руку.
– Честно говоря, я не собиралась выходить, – засомневалась она.
– Я могу приготовить и принести его сюда, – с готовностью поднялся Бикбаев. – Давай выпьем чаю и ещё немного поговорим. Я не отниму много времени, всего пару минут. И после сразу же уйду, обещаю. Хорошо?
Согдиана не стала упрямиться и согласно кивнула.
Как только за ним закрылась дверь, она услышала требовательный звонок мобильного телефона, доносящийся из сумочки. Вынув его, она взглянула на дисплей и ответила:
– Да, слушаю…
– Согдиана? – на том конце связи был её брат, Джамал. – Здравствуй, как ты?
– Привет, – ответила она отрешённо. – Всё нормально. А у тебя?
– У меня-то ладно, – отозвался тот и закашлялся. – Ты мне скажи, что у тебя происходит в жизни? Ответа от вас, сударыня, я так и не дождался, хотя, приглашал в гости тебя и твоего эээ… любезного друга. Люди шепчут, что у вас какой-то разлад. Это так?