Там, где нас не ждали
Шрифт:
– И что же вы решили? – я уже догадывался, что он ответит.
– Нам придется его казнить.
– Не-ет! – выкрикнул я. – Вы не можете так поступить! Мы не знали ваших законов! Мы оказались здесь случайно. Позвольте нам улететь, и у вас не будет никаких конфликтов.
– Ты не понимаешь… – Шурд шумно вздохнул, и перебирая пальцами, прошелся по темнице. – Вас не ждали мы – жители Кандемирии, но вас ждала Кандемирия. Всякий кто хоть один раз жил на ней, возвращается.
– Чушь! Мы не были здесь ни разу!
– В этой
– Даже если так, – я не хотел углубляться в вопросы о прежних жизнях, в которых ровным счетом ничего не понимал, – вы не имеете права лишать моего друга жизни!
– Такое решение уже принято. И ничто не может его изменить. Ради сохранения мира на планете мы вынуждены принести его в жертву.
«Что же делать? Что же делать? Я должен выбраться отсюда! Я должен предотвратить казнь!»
– Когда она состоится? – я старался сохранить хладнокровие, но, казалось, Шурд видит меня насквозь.
– Завтра, на рассвете.
– Я могу его увидеть?
– Только завтра. Я прилечу за тобой.
– А что с остальными?
– Они отчаянно сражались, не желая допустить нас на корабль.
– И вы их… убили? – я вскочил.
– Нет, они живы. Они будут жить рядом с «Умными», – я терпеливо ждал объяснений. Кто такие «Умные»? – Ты скоро их увидишь.
– То есть вы все за нас решили…
– Но подумай сам, разве вы могли принять решение, удовлетворяющее интересам многих видов существ, а не только вашего?
В моей душе нарастал гнев, и бороться с ним было нелегко. Разумом я понимал верность слов Шурда и соглашался с его доводами, руководствуясь принципом: «Не лезь в чужой монастырь со своим уставом», но сердце не хотело мириться с суровой действительностью. Я смотрел в глаза жителя Кандемирии и понимал, что в его лице я начинаю ненавидеть всю эту планету.
– Мне не нужен Покровитель! – нарушая долгую тишину, наконец, заявил я. – Уходи… Убирайся прочь! Оставь меня! Иначе я за себя не ручаюсь!
Шурд ничего не сказал. Он поднял руку, глядя на летательный аппарат, и аппарат подлетел к нему. Затем Шурд улетел.
Я остался один, обуреваемый бессильной яростью и обидой. Но показалось мне, что обида была не моя. Вскоре я понял, что сильно обидел странного жителя Кандемирии по имени Шурд.
Остаток дня я либо ходил по темнице, как разъяренный тигр, либо лежал на ложе из листьев, заложив руки за голову, и подолгу вглядывался в синее небо.
Вечером это существо прилетело вновь, но я сделал вид, что сплю. Я даже старался не думать. Шурд оставил воду и орехи, и немного повздыхав, улетел. К еде я не притронулся. Мало ли что он мог подсыпать в воду.
Ранним утром мой беспокойный сон был внезапно нарушен.
– Вставай, – я узнал голос Шурда. Его рука настойчиво трясла меня за плечо.
– Уходи, – грубо попросил я.
– Ты
Я вновь почувствовал обиду. Не свою, а его. Мне стало не по себе от собственной грубости. Даже стыдно. Я медленно приподнялся и повернулся к нему.
– Ты хочешь умереть с голоду? – спросил Шурд, взглянув на нетронутую еду.
– Я просто не хочу есть.
– Если ты не будешь есть, ты умрешь. А ты нужен своим друзьям.
– Они будут там?
– Нет. Зоран просил позвать только тебя. Он не хочет, чтобы они присутствовали во время казни. Так ты летишь со мной?
– Лечу, – тихо ответил я.
Шурд велел мне встать на его аппарат, указал за что держаться, и встав рядом, заставил чудо техники взлететь. Я пришел к выводу, что аппарат управляется телепатически. И понял, что воспользоваться им в своих целях не смогу.
Мы вылетели из каменной ловушки. Впервые я имел возможность смотреть на красоты Кандемирии с высоты птичьего полета. Но вскоре восхищение природным ландшафтом отошло на дальний план, так как голова закружилась от быстроты полета и резких виражей между скалами. Стало страшно. Казалось еще чуть-чуть и я не удержусь и полечу вниз. Дыхание перехватывало, возможно, из-за недостатка воздуха в верхних слоях атмосферы.
Еще издали я увидел огромное зеленое поле, но, к слову сказать, оно было зеленым лишь по краям, почти всю его площадь занимали «ежи». Их было тысячи.
Почему-то Шурд не полетел сразу к серой скале, возвышающейся в центре поля, а начал облетать скопление своих сородичей. Мы приземлились у леса. И я понял почему. Всюду на глаза попадались летательные аппараты – это была стоянка.
Почувствовать под ногами землю для меня было большим облегчением.
– Иди за мной, – велел Шурд.
Мы подошли к полю, а далее направились к скале. Я шел мимо колючих существ, уступающих нам дорогу, ощущая, как все больше меня охватывает отчаяние. При таком скоплении «ежей» я не смогу даже пальцем пошевелить, любая попытка помочь другу уже заранее обречена на провал.
Не доходя до основания скалы десяток метров, мы остановились. Существа не спешили занять свободное пространство вокруг скалы.
Шурд молча указал на скалу. А я уже видел прикованного к ней друга. Сердце сжалось от боли.
– Зоран! – я бросился к нему.
– Ален… – улыбнулся он, – рад тебя видеть.
Я схватился за металлические прутья, прижимавшие его руки к холодной скале, в отчаянной попытке освободить его.
– Оставь, не мучайся, – попросил Зоран. – Мне уже ничто не поможет.
– Нет! Этого нельзя допустить! Они не имеют право лишать тебя жизни! – по его глазам я видел, что я не прав. Зоран не соглашался со мной. И выглядел он не так трагично, как я представлял, сидя в темнице. Он улыбался, будто все что происходит – всего лишь игра.