Там, где оживают пески

Андреева Ольга Юрьевна

* Не сломай глаза и язык. Хид а-песнь погонщиков каравана. Ашук- певец-бард на Востоке, а Джемшид- это родители поизвращались с имечком для сына.

Уж закатилось солнце за бархан,

И брызги звезд рассыпались по небу.

Не спит в кроватке маленькая джаан

И просит рассказать ей небыль.

О том как пери страшный змей украл,

А смелый витязь из неволи спас.

С собой смельчак красавицу забрал,

И свадьбой их закончится рассказ.

Примолкну я потом,

и в тишине

Услышу мерное дыхание дитя.

А утром дочь расскажет о волшебном сне,

Счастливо голубыми глазками блестя...

Маленькая воровка окончила петь и торжествующе посмотрела на притихших спутников. "Ну как?" -будто спрашивал бирюзовый взгляд. Первым очнулся Сид.

– Замечательно!
– с невольным восхищением прошептал он. Однако тут же добавил уже громче ироничным тоном.
– Вот только что-то я никогда не слышал такой хиды.

– А это колыбельная - вздохнула Тия, вспомнив бабушку Нур.
– Мне ее часто пели, когда я была маленькая.

– Да у прекрасной пери, оказывается, не просто голос, а дар богов!
– воскликнул Сид то ли с восторгом, то ли с сарказмом. Девчонка так и не поняла, но на всякий случай показала ему язык:

– Так я и сама по себе -сокровище!
– уверенно заявила она, чем вызвала громкий смех друзей.

Солнце, тем временем, стало припекать все жарче, и постепенно все пикировки в маленьком караване смолкли, уступив место сосредоточенному молчанию, нарушавшемуся лишь шелестом песка под ногами, да редкими криками птиц в пустынном небе.

К полудню путники, наконец, добрались до караван-сарая и стали располагаться на дневной отдых. Пока Змеелов привязывал снаружи верблюдов, Сид снял с одного из них маленькую кожаную сумку, извлек из нее пергаментный сверток и стал водить по нему пальцем, шевеля губами.

– Что ты там смотришь?
– поинтересовалась Тия, сунув нос ему через плечо.

– Это карта.
– нахмурившись, пояснил проводник.
– Я сверяюсь с маршрутом потому, что ни разу здесь не ходил.

– То есть ты хочешь сказать, что ведешь нас наугад???
– возмутилась она.

– Нет, я хочу сказать, что проверяю себя, чтобы не вести вас наугад - состроил он Тии рожицу и пошел внутрь караван-сарая.

Тия, жадно отпив из большого бурдюка с водой, что Змеелов снял с верблюда, последовала за проводником. Последним внутрь вошел наемник и плотно прикрыл за собой дверь. Внутри царил полумрак, и было довольно душно. Он кинул на пол три циновки и улегся на одну из них.

– Ты сможешь заснуть в такой жаре?
– удивленно поинтересовалась маленькая воровка, утирая потное личико дупаттой.

– Постараюсь!
– коротко кивнул он.
– И советую сделать вам то же самое. Все равно в ближайшие несколько часов делать будет нечего.

– Ну, нет уж!
– махнула рукой она.
– Мне очень жарко, так что не получится. Лучше я буду следить, чтобы вы двое не проспали.

– Я тоже не смогу спать - неожиданно поддержал ее Сид, смочив лицо прохладной водой. Он уселся на циновке, обхватив колени руками, и задумался о чем-то своем. В караван-сарае воцарилась тишина, и через какое-то время на Тию, против ее воли, сала накатывать дремота. Она уже почти провалилась в сон, как услышала, что снаружи раздается тихое ласковое пение. Маленькая воровка сначала не обратила на это никакого внимания, решив, что ей снится сон, однако Мушил, до того дремавшая

у нее на коленях вдруг встрепенулась и тревожно поглядела в сторону двери. Это заставило ее хозяйку окончательно проснуться. Спутники Тии уже мирно дремали и, казалось, не слышали ничего подозрительного, а пение снаружи, меж тем, становилось все громче и отчетливей, вызывая у нее приступ панического страха. Она дотянулась рукой до Сида, спавшего рядом, и довольно грубо его растолкала.

– А... Что?
– подскочил он и стал оглядываться по сторонам, не сразу осознав, где находится.

– Тсс!
– приложила Тия палец к губам и еле слышным шепотом спросила, указывая на дверь:

– Ты слышишь?

– Что я должен услышать?
– удивился тот.

– Кто-то поет снаружи!
– испуганным голосом прошелестела она.

– Да ну! Быть не может, кому тут петь-то?
– отмахнулся было он, но тут умолкший на какое-то время голос, снова завел жалостливую песню, слов которой было не разобрать. Путникам, что сидели в караван-сарае, слышалось только "Ммммм". Сид мгновенно схватился за грудь, на которой висел небольшой кинжальчик в чехле, затем вздохнул и направился к двери.

– Ты куда? Совсем ума лишился?
– зашипела на него змеей Тия.
– Не ходи, а вдруг там гуль?

– Нет там гуля - беспокойно взъерошил волосы Сид.
– Я бы почувствовал нечисть. Но проверить надо.

– Скажите пожалуйста, какой провидец нашелся!!! Не пущу...
– она ухватила его за рукав и оттащила его от двери. Сид стал выворачиваться и шум их возни разбудил Змеелова.

– В чем дело?
– громко спросил он, протирая глаза, и тут же получил тычок в живот от маленькой воровки, которая на мгновение выпустила из рук курту Сида, и тот тут же вышел наружу, открыв дверь настежь. Пение снаружи тут же перешло в вой, заставив Змеелова схватится за меч. Тия взвизгнула и спряталась за наемника, прижимая к себе дрожащую Мушил. В следующее мгновение на пороге появился явно напуганный Сид, крикнувший Змеелову:

– Быстро отвязываем верблюдов и заводим их внутрь! Выйди, посмотри своими глазами... Там!- проводник не договорил и снова выбежал наружу.

Наемник выскочил вслед за ним. Тия, не пожелав оставаться одна, тоже прокралась к выходу и застыла от изумления: на вершинах окружающих караван-сарай барханов крутились, завывая, волчки песчаных смерчей. Оказывается, "пели" именно они, а на горизонте сплошной багровой пеленой шла буря. Тия поспешно посторонилась, пропуская внутрь караван-сарая верблюдов и Сида со Змееловом. Наемник захлопнул дверь и стал закладывать единственное окошко одеялами, пока проводник воевал с испуганными животными, пытаясь завести их в центр укрытия. Маленькая воровка забилась в угол, горячо молясь Великой Матери, чтобы стены, сложенные из песчаника выдержали ураган, который уже ревел почти рядом.

– А теперь ложимся на пол лицом вниз и стараемся не надышаться песком!
– жестко скомандовал Сид и первым упал ниц на свою циновку. Тия и Змеелов последовали его примеру.

Лежать было неудобно, дышать трудно, но никому из них и в голову не пришло поднять голову, ибо в каких-то пять минут воздух внутри караван -сарая раскалился и наполнился удушливой мелкой песчаной пылью. Рот и нос Тии мгновенно забились песком и она закашлялась, слушая как снаружи беснуется буря, пытаясь разломать их укрытие. Минуты тянулись целую вечность, а в ушах отдавались гулкие удары сердца...