Там, где парят орлы. Последняя граница
Шрифт:
— Мария, моя дорогая Мария! — голос Хайди дрожал, и Смит подумал, что в Голливуде могли бы вымостить золотыми слитками две дорожки. — Наконец–то ты приехала!
— Я рада тебя видеть снова, — воскликнула Мэри, пылко обнимая и целуя Хайди. — Как замечательно, что мы увиделись, кузина! Волшебно! Волшебно! Волшебно! А ты разве сомневалась, что я приеду?
— Видишь, что тут творится! — Хайди даже не попыталась понизить голос и выразительно обвела зал глазами. — Это же дикари! Без пистолета тут за порог не сунешься. Они себя называют
Солдатня дружно заржала, и в зале постепенно воцарилась обычная, атмосфера. Хайди, взяв Мэри за руку, подвела ее к цивильной компании у стойки бара и остановилась возле смуглого, жилистого мужчины с умным лицом. Вид у него был очень–очень суровый.
— Мария, это капитан фон Браухич. Он… гм… работает в Шлосс Адлере. Капитан, — моя кузина Мария Шенк.
Фон Браухич слегка поклонился.
— Везет вам с кузинами, Хайди. А мы вас ждали, фрейлейн Шенк, — он улыбнулся. — Но, конечно, не предполагали, что вы так прелестны.
Мэри улыбнулась в ответ и удивленно переспросила:
— Ожидали?
— Ожидали, — сухо вставила Хайди, — потому что капитан по должности должен знать обо всем, что здесь происходит.
— Хайди, ты запугаешь кузину. Выставляешь меня в зловещем свете, — он взглянул на часы. — Фуникулер отправляется через десять минут. Если фрейлейн окажет мне честь сопровождать ее…
— Фрейлейн надо сначала зайти ко мне в комнату, — твердо сказала Хайди. — Умыться и выпить кофе со шнапсом. Разве вы не видите, что она промерзла до костей?
— И правда, у нее зубы стучат, — улыбнулся фон Браухич. — А я думал, это стучит мое сердце. Ну, раз так, тогда поедем следующим рейсом.
— И вместе со мной, — уточнила Хайди.
— С вами обеими? — фон Браухич с улыбкой покачал головой. — Что за чудесная ночь.
— Разрешение на проезд, удостоверение личности, рекомендации, — перечислила Хайди. Затем она выудила документы из–под блузки и протянула Мэри, сидевшей на кровати. — План замка и инструкции. Запомни и верни. Я их повезу сама. Тебя, может быть, обыщут. Здешние ребята страшно подозрительны. А сейчас придется выпить этот чертов шнапс. Браухич обязательно принюхается к тебе, чтобы проверить. Он все всегда проверяет. Самый подозрительный из всех.
— А мне он показался очень приятным человеком, — мягко сказала Мэри.
— Зато он очень неприятный офицер гестапо, — сухо отпарировала Хайди.
Когда Хайди вернулась в бар, к Смиту и Шэфферу уже присоединились Каррачола, Томас и Кристиансен. Со стороны все пятеро, попивающие пиво и непринужденно болтающие, казались вполне беззаботными, но если бы кто–нибудь вслушался в их тихий разговор, он почувствовал бы их отчаянную тревогу.
— Значит, вы не видели старину Смизи? — тихо спросил Смит. — Никто не видел, как он ушел? Куда же он все–таки направлялся?
Вопрос остался без ответа, только Кристиансен спросил:
— Можно я пойду посмотрю?
— Не стоит, — ответил
Обе двери «Дикого оленя» резко и шумно распахнулись, и в каждую вошли по полдюжине солдат со «шмайсерами» на изготовку. Они выстроились вдоль стен, держа пальцы на курке. Глаза их смотрели спокойно и цепко.
— Ну, ну, — пробормотал Кристиансен. — Вот для меня война и кончилась.
Внезапно наступившую тишину не нарушил, а скорее подчеркнул топот сапог: в зал вошел полковник. Он оглядел присутствующих. Гигант–хозяин, с изменившимся от страха лицом, торопясь подбежал к нему, опрокидывая на ходу стулья.
— Полковник Вайснер! — Не надо было обладать тонким слухом, чтобы уловить в голосе хозяина дрожь. — Ради Бога, что случилось?..
— Вы тут ни при чем, мой друг, — слова звучали успокаивающе, но тон, каким они были сказаны, не позволял расслабиться. — Но у вас тут скрываются враги государства!
— Враги! — Цвет лица хозяина стал из розового бледно–серым. Кроме Того, он начал заикаться. — Кк–ак? У? Ме–ня? У Йозефа Вартмана?
— Тихо! — полковник поднял руку, требуя внимания. — Мы разыскиваем дезертиров из Штутгартской военной тюрьмы. При побеге они убили двух офицеров и сержанта. Следы ведут сюда.
Смит кивнул и прошептал на ухо Шэфферу:
— Очень умно. Очень.
— Итак, — лающим голосом продолжал Вайснер, — если они здесь, то скоро будут в наших руках. Прошу старших офицеров 13–го, 14–го и 15–го отрядов выйти вперед. — Он подождал, пока два майора и капитан встали перед ним по стойке «смирно». — Вы знаете в лицо всех ваших людей?
Все трое кивнули.
— Хорошо. Вам следует…
— Нет необходимости, полковник, — Хайди вышла из–за стойки бара и встала перед Вайснером, почтительно убрав руки за спину. — Я знаю человека, которого вы ищете. Их главаря.
— А! — улыбнулся полковник Вайснер, — очаровательная…
— Хайди, герр полковник. Я обслуживала ваш столик в Шлосс Адлере. Вайснер галантно поклонился.
— Разве можно вас забыть!
— Вот он, — ее лицо пылало гражданским гневом и радостью от возможности выполнить свой долг. Театральным жестом она указала на Смита. — Вот, кого вы ищете, герр полковник. Он — он меня ущипнул!
— Милая Хайди! — полковник Вайснер снисходительно улыбнулся. — Если мы станем арестовывать каждого, кто попытается…
— Дело не в том, герр полковник. Он спросил меня, что я знаю или слышала о человеке, которого называют генералом Карнаби.
— Генералом Карнаби! — улыбка слетела с губ полковника. Он посмотрел на Смита, подал знак своему патрулю и вновь обратился к Хайди. — И что же вы ему ответили?
— Герр полковник! — Хайди распирало ощущение важности собственной персоны. — Надеюсь, я достойная дочь Германии. И я дорожу доверием, которое оказывают мне в замке. — Она указала в угол зала. — Капитан гестапо фон Браухич может за меня поручиться.