Там, где проходит лисий след
Шрифт:
– Тебе не кажется, что в разгар битвы этот вопрос не очень уместен?
– Акуто, – Итами впервые обратилась к нему по имени так просто. – Ты можешь поверить мне?
Вскинув бровь, лис оглядывал Оммёдо с ног до головы. В ней билась энергия, которая желала найти точку силы. Пока она не могла ей стать и Акуто кивнул, протягивая руку. Оммёдо обтерла одно острие от освященных вод, дабы не причинить лису вред. Она осторожно порезала их ладони, дабы заключить союз и разделить ауру на двоих. Демон ухмыльнулся, когда нарочито медленно слизывал чужую кровь с руки.
– Ты ведь знаешь, что лисы могут поедать сердца своих жертв?
– И ты
Смеясь, лис махнул рукой.
– Что я должен делать?
– Защищать, пока я не закончу ритуал. Я дам тебе немного сил, чтобы ты не устал так быстро.
– Твоя дерзость, смертная.
– Сзади.
Успев отреагировать быстрее, чем Оммёдо дернулась, Акуто крепко обнял Итами, прижимая к себе. Пламенные хвосты прикрыли собой две души, испепеляя демона, что решил напасть внезапно. С каждой минутой Онрё становилось больше. Акуто усадил за собой Оммёдо, прикрывая ту небольшим куполом. Итами не стала терять ни минуты. Вытащив все талисманы, она разложила их перед собой, дабы понять, что может с ними сделать.
– Два защитных, один от шикигами и три очищающих. Акуто, как долго ты сможешь поддерживать этот пузырь и сражаться?
– Это действительно так важно, смертная?
Отбиваясь от нескольких демонов, лис то и дело тяжело ударялся головой о землю или здания. Дома постепенно разрушались, а Камакура начинала пылать. Итами нахмурилась, стараясь правильно распределить их оставшиеся запасы энергии. «Необходимо уничтожить демонов и найти грань, дабы запечатать. Кажется, что этот барьер сможет выдержать три сильные атаки Онрё, у меня мало времени», – думая, Итами подняла два защитных талисмана, разводя руки в стороны. Её необходимо правильно разделить жизненные силы, дабы чары окружили не её, а демона, тело которого на такое не рассчитано.
– Явись передо мной, защита двух светил. Ибо Ашихара дрожит от мощи Йоми. Спаси и сохрани воина, чье тело не способно принять дары Ками. Прими часть меня и да не тронь сущность его, явись, покров.
Подкинув талисманы, которые с легкостью прошли через барьер лиса, Оммёдо не стала смотреть, как дернулся демон, когда ощутил резкую боль, а затем прилив сил. Пламя увеличивалось в размерах, Акуто становилось труднее его контролировать, а Итами должна была продолжать. Жители деревни страдали, пока она находилась под защитой. Хмурясь и дотрагиваясь до синевы, она заметила, как лисий огонь поддавался её рукам, желая подчиниться. Оммёдо спокойно протиснула руку, вышла и глубоко вдохнула тяжелый воздух. Пары миазм оседали на землю, а с головы Акуто стекала кровь. Им необходимо действовать вместе. Она ошиблась, когда ушла в собственную защиту, не думая о том, как страдал лис, отчаянно отбивающий сильнейшие выпады множества демонов.
Ринувшись к лису, Итами удобнее перехватила не только сяку, но и талисман призыва. Ей не всегда нужно было окроплять его кровью, шикигами часто являлись на внутренний зов, желая защитить хозяйку от любого зла. Оммёдо успела добраться до Акуто, когда тот, тяжело дыша и стоя на коленях, пытался перевести дух. Трое Онрё кинулись на него своими телами, придавливая Акуто, кусая плечи и шею. Демон лис взревел. Не обращая внимание на приступы боли, Итами подкинула талисман в искры, заставляя его обуглиться. Шикигами прибыли без слов и тут же нырнули к Акуто, продавливая своими хвостами животы демонов. Онрё исчезли в крике, а все те, кто остался в живых, устремились за пределы города.
Сплюнув кровь и стерев
– Акуто, нужно нагнать их и закрыть.
– Замолчи, смертная.
Сплюнув вязкую слюну, лис поднялся. Отрезав от одежд несколько лоскутов, Акуто перевязал шею и плечо, не желая видеть жалость в чужих глазах. Он никогда не любил быть слабым, всегда стремился к силе и обучался тому, что знал старший брат. И теперь, когда Оммёдо не просто поддержала его своей силой, а вновь поставила плечо и протянула руку, лис ощущал себя плохо. Дурман постепенно подбирался к центру силы, вынуждая температуру тела подниматься выше. Пламя пыталось потушить чужеродную энергию.
Итами позволила лису опереться о руку, а шикигами побежали вперед, мысленно обещая хозяйке отыскать Онрё по запаху. Жители Камакуры, что смогли выжить, постепенно выглядывали из—за укрытия. Многие торговцы потеряли лавки, были и те, кто лишился части тела. Итами с ужасом наблюдала, как сгорали дома, но что—то красное вдали приближалось. Её душа напряглась, но заметив, что Акуто был спокоен, пригляделась. Старший лис приближался, объятый алым. Пламя постепенно поглощало похожую энергию, насыщало своего носителя, пока тот твердо встал на ноги. Смертные с благодарностями ринулись в его сторону, заставляя Куро смущенно улыбаться. Итами и Акуто одновременно засмеялись.
Произошедшее казалось чем—то необычным. Оммёдо позволила шикигами действовать самостоятельно, а старший лис не только остановил пожар, но и смог позвать монахов из Исиямы. Сохэй явился в Камакуру вместе с ними. Найдя в толпе ученицу, он поспешно приблизился и крепко обнял её, будто боясь потерять. Итами не ожидала такого порыва, утешающе поглаживая Мори по спине. Лекари старательно бегали от дома к дому, Куро утянул Акуто, дабы тот помог с завалами. Два мира начали существовать как один, вот только миазмы загрязняли души. Сделав шаг, Оммёдо закашляла, а глаз вновь зачесался, словно внутри был старый шрам, который давал о себе знать.
– Мы должны очистить это место. Дитя, ты слышишь?
– Да. Да, учитель.
Не сразу поняв Сохэя, Итами последовала за ним, изредка смотря на Акуто, который то и дело дергался, когда какой—либо смертный желал отблагодарить за спасение.
Центр Камакуры оказался пустым. Братья очистили его и позволили части лисьего пламени создать круг, который пропустил только двух. Тех, чей уровень мастерства не нужно было доказывать не перед кем. Сохэй сел напротив Итами, протягивая ей руки. Необходимый баланс и гармония наступали не сразу. Итами всегда сомневалась в себе, когда подле неё был учитель, но его теплая отцовская улыбка всё меняло. Прикрыв глаза, Оммёдо глубоко вдохнули.
Наступила тишина, а время будто замедлилось.
Их голоса звучали в унисон, а слова сутры добирались до каждой души, не желая причинить никому вреда.
– Даруй омовение, даруй очищение. Я есть проводник между мирами, способный выдержать скверну Йоми. Да будут души смертных чисты, как ясное небо, а благие намерения станут выше греховных тяжб. Пусть здесь и сейчас прольется праведный свет через тело мое и да осушит внутренний омут, где постоянно теплится жизненная энергия. Очисти, пламя, очисти.