Там, где тепло
Шрифт:
– Готовьтесь, – предупредил я, когда перед порталом осталось всего двое саней. – Уходить будем перед колдуном, а то забудут.
– Вот и я говорю, в деле спасения собственной шкуры миндальничать нельзя, – согласился со мной Напалм и, шагнув к начавшему слегка расплываться овалу, потянул за собой девушку. – Идем!
Очередные сани беззвучно провалились в колдовской переход, и я уже шагнул к бездонной яме портала, когда меня самым натуральным образом разбил паралич, и всколыхнувшееся вдруг предвидение вышибло из тела разум. Наблюдая за собой со стороны, я, будто
От перенапряжения помутнело в глазах, затылок и позвоночник обожгло огнем, а из носа и вовсе хлынула кровь. Но ошеломила не пронзительная боль, ошеломила необходимость сделать выбор, от которого будет зависеть не только мое собственное будущее, но и судьбы других людей.
Предупредить остальных или спастись самому – что предпочесть?
Все очевидно вроде бы, но это только на первый взгляд.
Эмоции и чувства, чтоб их…
И, рванув наперерез саням к порталу, я изо всех сил пихнул Марину в спину.
Взвизгнувшая девушка исчезла в сером мареве перехода, а в следующий миг из бесновавшейся вокруг нас снежной круговерти вырвался сгусток тьмы. Одним стремительным рывком он врезался в ближайшего охранника, и белая пелена вьюги на миг окрасилась красным цветом. Брызнувшие во все стороны капли крови немедленно замел снег, а легко разорвавшая человека на куски тварь продолжила движение и вскользь задела запряженных в сани лошадей.
В тех будто фугас угодил. Были лошади – и не стало. Только разбросанные по дороге кровавые ошметки, обрывки шкур и куски упряжи. Оставшийся сидеть с вожжами в руках дядька ошеломленно захлопал глазами; двое уцелевших охранников справились с оцепенением куда быстрее и поспешили открыть стрельбу, да только тень легко ускользнула от пуль, взметнувшись вверх по отвесной стене.
Напалм, забыв про конспирацию, попытался сотворить сгусток огня, но пламя лишь мигнуло и сразу погасло, а самого пироманта скрутила вызванная магическим откатом судорога. Ухватив парня под руки, я поволок его к порталу, и тут переход неожиданно померк, сжался в одну черную точку, а потом и вовсе исчез.
– Мать! – выругался я и обернулся к Иосифу, который попытался сотворить боевое заклинание и упустил контроль над пространственным переходом. – Ты что творишь?!
Вместо ответа гимназист взмахом руки метнул в жуткую тень серебристую молнию, но боевые чары лишь впустую вышибли из стены дома кирпичную крошку, а скакнувшая прочь тварь в один миг растворилась в снежной пелене.
– Не расходиться! – заорал Иосиф. – Все ко мне, она сейчас вернется!
Выругавшись, я подтащил к колдуну потерявшего сознание пироманта и взял на изготовку бесполезную в общем-то в этой ситуации трехлинейку. Заляпанный лошадиной кровью с ног до головы возница тоже рванул к нам, а вот охранники медлили, пытаясь предугадать, откуда произойдет следующее нападение.
– Ко мне! Быстрее! – прикрикнул на них Иосиф, ни на миг не переставая шевелить затянутыми в черные кожаные
Парни бросились исполнять приказ; я заметил непонятное смазанное движение и ткнул рукой в снежную круговерть:
– Вон там!
А в следующий миг из-за торчащей из сугроба верхушки бетонного забора взметнулась налившаяся чернотой тень!
Крутнувшийся на месте Иосиф взмахом руки отправил в призрачную тварь очередную молнию, тень сиганула в сторону, и молния впустую разнесла на куски бетонный столб. Но на этот раз колдун просчитал ситуацию на несколько ходов вперед, и, когда увернувшееся от боевых чар пятно тьмы скользнуло к полыхавшему белым огнем шару-накопителю, Иосиф позволил выплеснуться переполнявшей его энергии.
Мать!
В один миг спалившая призрачную тварь вспышка ударила по глазам и, казалось, пронзила меня насквозь, а потом со всех сторон нахлынул невыносимый холод.
И вот это уже оказалось последней соломинкой…
Аут. Я отключился.
А очнулся в каком-то подвале.
Почему возникли ассоциации именно с подвалом?
Все просто: темно, низкий потолок, отсутствуют окна, и залит бетоном пол. Да к тому же вдоль голой стены тянутся ржавые водопроводные трубы.
Подвал – без вариантов.
Не решаясь вот так сразу пошевелиться, я прислушался к своим ощущениям и решил, что жить буду. Возможно, работая на одни лекарства, но – буду. А это уже само по себе очень даже неплохо.
Главное только – из города выбраться. И вот это по понятным причинам будет сделать совсем непросто. Тут мало того что разогнуться из-за впившейся под левую лопатку боли толком не могу, так еще и перед глазами непонятные разноцветные круги мельтешат. Да и в остальном самочувствие желать лучшего оставляет.
– Напалм! – тихонько позвал я. – Ты здесь?
– Здесь, – отозвался из противоположного угла пиромант. – Живой?
– Ага. Как сам?
– Лучше всех, но никто не завидует! – прошипел Напалм. – Не вижу ни хрена, а так все замечательно просто!
– Совсем не видишь? Тут темно, если чё.
– Да не в темноте дело! Я ведь прямо на шар смотрел, когда этот придурок его подорвал! Теперь только силуэты непонятные удается различить, и все.
– Пройдет, – пробормотал я и, перебравшись к приятелю, наткнулся на валявшегося рядом с ним гимназиста. – С этим что?
– С Йосиком-то? – Пиромант толкнул ногой лежавшее рядом с ним тело. – Живой.
– Это понятно.
– Перенапрягся. Да и буря еще…
– А остальные? – Ни охранников, ни возницы в подвале не оказалось.
– Парни за дядькой пошли, – объяснил Напалм. – Они нас сюда по очереди таскали. Крепкие, блин, дуболомы…
– А мы где вообще?
– Ни окон, ни дверей, полна горница людей, – фыркнул явно справившийся с первоначальным шоком пиромант. – В подвале, где еще?
– Думаешь, совсем тупой? – возмутился я. – Что за подвал?