Там, где только прошлое Книга 8
Шрифт:
– Я сделаю. Ты посиди рядышком. Подсказывай. Подумаешь, рассчитать балансировки.
– Ну, пошли.
В узкой комнате, где располагалось управления, вдвоем было тесно. Ника шарила по карте острова на стене, оглашала данные, а Эл снаружи, не глядя, говорила, что ей делать.
– Как ты все еще помнишь? Тебе пятьсот лет в обед!
– поражалась Ника.
– Ты тут уйму времени не была.
– Память - это один из моих талантов, - звучал снаружи голос Эл.
Ника умышленно назвала другую цифру.
–
Ника отвлекалась от своих мыслей. Работа помогла ей справиться с чувствами и уже к моменту, когда нужно было надеть костюм для погружения, она чувствовала себя бодро. При других обстоятельствах она не согласилась бы залезть в океан, вода с ее обилием информации Нике никогда не нравилась. Но из последних приключений она вынесла определенный урок, она абсолютно четко знала, что свои страхи нужно усмирять и преодолевать, иначе в самый ответственный момент они начнут управлять ею.
Она минут сорок после погружения не смела удалиться от Эл дальше вытянутой руки. Потом держала ее в пределах видимости, а потом, когда подводное течение подхватило и отнесло ее в сторону, и Эл решила прийти на помощь, Ника жестом дала понять, что не боится быть одна под водой. Потом они только переговаривались изредка.
Выбираясь на берег, Ника почувствовала вкус победы. Она сбросила шлем и с визгом скакала по берегу.
– Я не боюсь!
Эл устало разлеглась на песке, переводя дыхание.
– Долго же мы возились. Скоро уже солнце начнет садиться. Теперь можно расслабиться, мы к полдню завтра будем на месте.
Ника нависла над ней.
– А я не боюсь! А ты похожа на желтую русалку!
– Не знаю, на что я похожа, но спать я сегодня буду сном младенца. Я не чувствую ни ног, ни рук.
– Эл вяло подняла свою руку и потрепала Нику по волосам.
– Я ты еще выше выросла в моих глазах. Отлично.
Ника скорчила одну из характерных рожиц, Эл поняла, что сейчас она начнет что-нибудь клянчить.
– За мои заслуги мне можно на ваш так называемый остров?
– Зачем?
– А Игорю зачем?
– Видишь ли, туда попадают, чтобы накопившийся опыт имел живое воплощение, чтобы себя понять. Ты еще ничего не накопила, чтобы быть там. Тебе туда не нужно.
– Ты меня здесь оставишь?
– Не просто так, а ради дела.
– Я не ребенок, чтобы меня занимать игрушками.
Губы Эл вытянулись в улыбке. Она села тяжело, Ника даже потянула ее за плечи.
– У тебя такое состояние, словно все болит, - забеспокоилась Ника.
– Я так устала, что у меня ничего болеть уже не может. Зубы не заговаривай. Поможешь Расселу? Он и Бишу хотят написать книгу об экспедиции. Они хотят дать литературный ход нашему мифу. Это часть коварного плана Рассела Курка, а ты единственный, объективный свидетель. Поможешь?
Ника
– И я должна все им рассказать?
– Я полагаю, что они изберут не документальную, а художественную форму. Так интереснее. Поэтому некоторые враки допустимы. Смекаешь?
Ника ехидно и с удовольствием прищурилась.
– Еще, как смекаю. Димочка не узнает и уши мне не надерет, - с удовольствием заключила она.
– Интересно, ты от природы такая или твой хваленый наставник учил тебя делать пакости?
– Да брось журить, ты внутренне даже не возражаешь. Про тебя там будет одно вранье. Уж расчет Рассела мне как день ясен, - заверила она.
– Я попробую перетащить тебя в двадцатый век. Я попробую, но не обещаю, - сказала Эл строго.
Ника от неожиданного известия подскочила на ноги и взвизгнула.
– А я читала, что у вас там есть, - Ника стала вспоминать слово, - школы. Я могу там учиться!
Эл закрыла лицо руками и захохотала.
– Святые небеса!
– она повалилась на спину, перекатилась на бок и пыталась сесть.
– Ты? Нет. Я тебя умоляю.
– Там же учат!
Эл давилась от смеха.
– Да. Определенно. Прости, но я простых людей такому испытанию, как ты подвергать не стану.
– Что такого смешного? Я же не тупая, я в академии училась.
– Нет. Прости, конечно. Скажем так, ты уже знаешь даже больше того, чему там учат.
Эл не удержалась от следующей волны смеха.
– Хватит надо мной смеяться. Вот и топай домой одна, а я пойду и искупаюсь в пресной воде, с меня эта соль так и сыплешься уже, а этот ваш душ я терпеть не могу. Это вы в своем двадцатом веке привыкли к дикости.
– Ник, прости. Я не хотела, - вместо извинений Эл опять зашлась приступом смеха.
Она посидела немного и заковыляла к дому. В обеих руках у нее было по шлему для погружения, Ника бросила свой на берегу.
Воздух, нагретый за день не проникал под костюм, голова поэтому казалась более горячей, Эл вытирала лоб прохладным рукавом, с рукава соль и песок попали в глаза. Эл сунула один шлем под мышку и терла веки пальцами. Путь каких-нибудь метров пятьсот от берега до дома показался ей изнурительно длинным. Она дошла до самой террасы со слезами на глазах, пытаясь добыть оттуда песчинки.
Эл подняла глаза, чтобы увидеть ступени, на второй верхней стоял Алик, держась за деревянный столб. Эл обомлела. Она уже не верила, что он очнется сам. Стояла мгновение в замешательстве. Потом швырнула оба шлема в стороны и, прыгая через ступеньку, преодолела лестницу. Он едва устоял на ногах, когда она наскочила на него. Он обнял ее одной рукой, другой крепче сжал столб, чтобы не упасть назад.
– Прости, - взмолилась Эл.
– Ты ослаб совсем.
– Ты плачешь?
– Песок в глазах.