Там, где ты нужен
Шрифт:
Построил, представился, пояснил, что необходимо снарядить, заправить и поднять в небо три «ишачка». Первоначальная задача разведка, потом штурмовка и возможно отражение атаки пикировщиков. У техников назначил старшего, который должен определить количество персонала необходимого для обеспечения летной работы. Летчикам предложил определиться самим - кто сядет за штурвал.
Подошел к машинам, где увлеченно вскрывали и осматривали ящики. Военный инженер, посовещавшись с зенитчиком, отложил четыре ШВАКа и шесть ШКАСов, а так же почти все боеприпасы к ним. Нам осталось не так уж много. На мое предложение забрать все, они ответили отказом, и так с запасом берут. Майор попросил временно откомандировать с ним не задействованных техников. Командование гарнизона договорилось с железнодорожными мастерскими об изготовлении станков для стрельбы по воздушным целям, но специалисты лишними не будут, а сроки на подготовку обозначены жесткие. Идею подловить бомбардировщики, решили воплотить в жизнь.
Выделив полуторку, отправил команду на аэродром. Через час пара И-16 должна вылететь на разведку. Попросив заварить кофе, присел возле колеса и уснул. Будить меня не стали, так что удалось вырвать у морфея еще часик. Дети уже проснулись и бегали между машинами по своим делам, два четырехлетних карапуза стояли напротив и тыкали в меня прутиком. Пришлось вставать, дел много. Заскочил на аэродром, самолеты с разведки уже вернулись, и летчики наносили на карту обозначения. Рассказал им о подготавливаемой
– Неужели так элементарно, - шепчет, уходя техник.
Еду в штаб доложить о результатах разведки. По данным которой, еще до полудня немцы, двумя обходными колонами, выйдут к бродам на Березине, а основные силы движутся по шоссе на Ново-Борисов к основному железобетонному мосту. Не забудут и два других моста, к ним тоже идут колоны, но не так активно. В принципе ожидаемо, о чем вчера и было сказано.
Штаб переехал на западный берег, нашел его не сразу. Колоны беженцев и отступающих частей меньше не стали, значит, переправы еще действуют. Доложил, о ходе разведки, получил бумаги подтверждающие получение от меня военного имущества. Все дела мои здесь окончены, пора и честь знать. Вокруг Борисова на начало войны было около десятка аэродромов, раздумывая, не посетить ли по дороге парочку, чуть не прозевал начало воздушного налета. Девятка «Юнкерсов» заходила на город, вдруг красные ракеты направленные параллельно земле указали на замаскированные артиллерийские позиции. Маскировочная сеть, натянута не до конца и видны стволы крупного калибра. Если бы не знал, что это ловушка, принял бы за чистую монету. Немцы клюнули и, построившись в карусель, стали валиться в пике с противным, сводящем зубы воем. Земля молчала, сотни людей смотрели за разворачивающейся драмой уничтожения очередной воинской части РККА. Вот отделились точки бомб, и передний самолет, выходя из пикирования, на мгновение завис в воздухе. Но еще раньше в это место устремились дымящиеся трассы снарядов и пуль. Показалось, что самолет вздрогнул от множества попаданий. Пилот, не ожидавший такого от ранее не огрызающейся, беззащитной жертвы, неправильно выполнил маневр уклонения, и не набравший достаточной скорости самолет перевернувшись через крыло, кувыркнулся к земле. Выровнять полет ему было не суждено. Второй летчик вывел машину без видимых повреждений. А вот третий просто продолжил падение и воткнулся в землю, видимо удалось повредить что-то важное, так как на «Юнкерсах» устанавливается система автоматического вывода из пике на определенной высоте. Остальные самолеты бросились в разные стороны, торопливо и беспорядочно избавляясь от смертельного груза. Попытку перестроиться и отомстить за полученное унижение, сорвали три наших истребителя вынырнувшие от земли. Сходу перечеркнули трассами, уже поврежденный «Юнкерс», шедший последним, который после этого опрокинулся и, дымя, воткнулся в берег. Еще один самолет, коптя двигателем, пошел со снижением на запад, упав через пару километров. Истребители бросились терзать оставшихся немцев. Строй рассыпался, каждый кинулся спасаться самостоятельно. Задымил еще один «Юнкерс», но с высоты уже падали два «Мессершмитта» отсекая наши истребители, от своих жертв. Заметив опасность И-16, рванули им на встречу, дымные хвосты трасс расчертили небо. Противники разошлись, не причинив друг другу видимого вреда. Наши отвернули в сторону зенитного прикрытия, так как с запада форсируя двигатель, оставляя в небе заметный след, шли еще две немецкие пары. Кинувшийся было на перехват «Мессершмитт», получил несколько попаданий от зенитного прикрытия, и потянул на свой аэродром, сопровождаемый ведомым. Преследовать их не стали. Земля ликовала. Тысячи солдат, офицеров, беженцев кричали, размахивали руками, подбрасывали вверх головные уборы, стреляли в воздух, кто-то плакал от переполнявших эмоций, я сам кричал, срывая голос от восторга. Четыре сбитых и два поврежденных, за пять минут боя это просто фантастика. Потихоньку народ успокаивался и возвращался к своим делам. Наши вопросы в Борисове решены. Штурмовку, с использованием нестандартного боеприпаса проведут без нас, все уже обговорено. Техников и солдат охранявших аэродром, после того как отправят истребители, вывезет оставленная полуторка. Все в путь.
Глава 5
Дорога впереди забита беженцами приходится искать объезд через позиции «засадной группы». Возле воткнувшегося в землю самолета, на фоне креста, позировал Сева-зенитчик с десятикилограммовым ШКАС в руках, со спускающейся до земли пулеметной лентой. Выглядел просто обалденно, лучше, чем Шварценеггер в «Хищнике» с шестиствольным пулеметом. Фотографировал, вчерашний корреспондент, просто светящийся от счастья. Еще бы, наверняка уже и заголовок придумал и статью мысленно написал. Узнав меня корреспондент, махнул рукой прося остановиться. Пришлось припарковаться у одного из домов, обещал же довести его до Смоленска. Пока корреспондент решал свои вопросы успел и самолет осмотреть, посоветовав снять номерную табличку с двигателя для отчета, и с бойцами-зенитчиками переговорить. Сделав еще несколько снимков с разных ракурсов, он подбежал и залез в кузов машины.
Через пятнадцать минут мы подъехали к месту сбора. Наша колона готова к выдвижению, дети рассажены, раненых забрали из госпиталя и разместили в транспорте. Погрузились летчики и техники, которых за время отсутствия набралось около пятидесяти человек. Машина с аэродрома по договоренности догонит нас в пути. Все накормлены, напоены, воды в дорогу запасли. Я пересаживаюсь в «Кюбель» и мы, наконец выезжаем в Смоленск.
По обеим сторонам шоссе между столбами свисают оборванные телефонные и телеграфные провода. Возле дороги лежат трупы, по большей части гражданских беженцев - следы недавней бомбежки. Дорожное полотно в приемлемом состоянии, воронки от бомб в основном в стороне от дороги, за телеграфными столбами. Люди пробираются по краю леса, что бы иметь возможность прятаться во время налетов. Немецкие летчики, быстро приспособившись к этому, бомбят как раз по обочинам, наверное, рассчитывая пройти этот участок быстро и беспрепятственно, сознательно не портят полотно. Но не факт, что увидев военную колонну, не захотят ее уничтожить, поэтому мы начеку, на каждой машине по два наблюдателя и пулеметный расчет.
Вдоль дороги с запада на восток идут дети, старики, женщины, судя по одежде, из Западной Белоруссии, в жалких, превратившихся сразу в пыльные тряпки заграничных пальто с высоко поднятыми плечами. Неприятное зрелище - эти пальто, узелки в руках, модные, сбившиеся набок прически.
А на запад навстречу канонаде на призывные пункты Борисова шли мобилизованные,
Как бы ни хотелось быстрее добраться до конечной точки нашего путешествия, двигаться со скоростью больше 20 км/ч не получалось. Разогнаться не позволяли взятые на прицеп телеги, да и ранее буксируемая техника скорости не добавляла, а избавиться от них нет возможности. Отдав часть груза на нужды обороны Борисова, мы обзавелись новым, плюс людей набрали под сотню. К сожалению, транспорт этого времени слишком капризен, а нормальных дорог пока недостаточно. Колонна движется медленно, а потеря мобильности может иметь критические последствия. Нам же необходимо как можно быстрее достигнуть центра управления войск. Колона по нашим тылам может двигаться и без нашего непосредственного участия, но терять контроль над ситуацией я не могу. Прикинув по карте, принимаю решение, что через сорок километров, необходимо искать место под остановку, так как дети к этому времени, наверняка устанут и захотят кушать. Где-то в районе Бобр-Круглое, должен находиться один из наших аэродромов, сам я там не был, но уверен, что место найдут и смогут организовать стоянку и обеспечить горячее питание. Немецкой авиации над дорогой мы пока не видели, но судьбу искушать не стоит. Дав необходимые указания по обеспечению безопасного движения и определив точку сбора, на двух машинах устремляемся вперед, ища съезд в сторону Могилева, где, по полученным сведениям, может находиться штаб фронта. В отрыв уходят «Кюбель» и ЗИС, скорость передвижения возрастает на порядок.
Перед съездом с трассы в интересующем нас направлении, на обочине видим стоящий грузовик, по осадке определяю, что сильно перегруженный. Останавливаемся спросить у техника интенданта 2-го ранга, не знает ли он, где находится летное поле. Лейтенант отрицательно машет головой, и с каким-то отчаянием просит помочь с ремонтом машины. Оказывается он здесь с ночи стоит, везли снаряды на передовую, но неожиданно машина заглохла, и больше не двигается. С трудом, при помощи пехотинцев, столкнули ее с шоссе на обочину, под деревья. Водитель молодой парнишка, весь перемазанный маслом, виновато прячется за капотом. Даю совет передать снаряды частям, которые направляются к передовой, а негодный транспорт сжечь, или пустить на запчасти. Наполняем ему и водителю водой фляги и следуем дальше.
Попетляв по проселочным дорогам, со стороны Шклова направляемся к Могилеву. Вдруг впереди на ржаном поле раздаются автоматные очереди, стреляют явно из немецкого оружия. В ответ слышатся редкие выстрелы из ТТ. Привстав на переднем сидении «Кюбеля» рукой даю отмашку ЗИСу, как основной нашей огневой мощи, на выдвижение вперед. В полукилометре виднеется небольшая колона, состоящая из легковых автомобилей. Проехав метров триста, с ЗИСа высаживается «десант», который охватывает поле с фланга. «Спарка» крупнокалиберного пулемета начинает огненными струями прочесывать поле, не давая вражеским диверсантам ни единого шанса. Мы движемся следом, на безопасном расстоянии. Когда мне кажется, что с диверсантами покончено, при выходе из машины, неудачно поставил ногу, и на полчаса выбыл из реальности. Когда смог адекватно реагировать на ситуацию, все уже давно было закончено. Сомов мне пояснил, что нами уничтожен десяток немецких диверсантов, которые обстреляли кортеж руководства ЦК компартии Белоруссии вместе с Пономаренко и маршалом Шапошниковым. Диверсанты все были одеты в форму РККА, но вооружены МП-40 и карабинами. Единственный кто был взят в плен, говорил без акцента, при задержании кричал: «Товарищи не стреляйте». Но при попытке задержания попытался напасть и завладеть оружием. Бойцы, наученные предыдущим боем с парашютистами, второй раз на этот трюк не попались, и диверсант был застрелен. Пока красноармейцы собирали немногочисленные трофеи, колона машин направилась в сторону Могилева. Единственное, что Сомов успел выяснить у командования, что нам следует двигаться на Смоленск. Приходится возвращаться. Поплутав с полчаса, в районе определенном как точка сбора, выезжаем к небольшому леску, за которым просматривается летное поле, по крайней мере, видно конус, показывающий силу и направление ветра. Наша колона укрыта под деревьями, вокруг бегают дети, готовится обед, а мы на «Кюбеле проезжаем дальше. Поле именно, что летное, но не аэродром. Запасная площадка, точка подскока, резервная полоса - но не, то на что я рассчитывал. Ни одной постройки, кроме самодельного шлагбаума. Зато присутствует десяток Т-34, и примерно столько же людей в черных комбинезонах. Выхожу размять ноги, и направляюсь к ближайшему танку. Навстречу выходит старший лейтенант с черными петлицами и нашивками. Представляемся друг другу. Узнав, что мы следуем в Смоленск, он был сильно разочарован, потому, что решил, что мы колона снабжения которую, они ждут сутки. Оказывается, несколько дней назад лейтенант Кулик, однофамилец прославленного маршала, вместе с десятком механиков водителей, собранных из разных частей, поступил в распоряжение майора Быкова с задачей получить и перегнать в распоряжение 20-го мехкорпуса десять танков Т-34-76. Эшелон, на котором они должны были прибыть в Оршу, остановили и разгрузили под Красным, так как прошел слух, что впереди высадился немецкий десант. Информация не подтвердилась, но дальше пришлось двигаться своим ходом. Рассчитывали на грузовую доставку, поэтому заправка была по половине бака. Перед поворотом на Оршу, колона была остановлена группой командиров РККА, которые направили их сюда, обозначив на карте это место, как пункт снабжения. Когда вчера они прибыли сюда и поняли, что здесь никого нет, то Быков на полуторке-техничке со старшим механиком умчался в Оршу, решать вопрос со снабжением. Топлива в баках осталось километров на двадцать от силы тридцать, снарядов нет, патронов к пулеметам нет, даже экипажей нет. Продукты тоже заканчиваются. Майор не вернулся, что делать он не знает. Выслушав лейтенанта, предложил ему, вместе с механиками пообедать с нами.
Пока готовится обед, люди отдыхают, водители и техники обслуживают наш транспорт. А я, выяснив, что у нас помимо бензина, имеется четыре бочки солярки, занялся делом. Переговорил с танкистами, что прибились к нам по дороге к Борисову, и с красноармейцами, которых у нас оказалось, почти два десятка. Послал машину к дороге, забрать снаряды под расписку, ну и интенданта, если захочет пристать к нам. Затем взял в оборот танкиста. Показал ему бумагу, подписанную корпусным комиссаром, и объявил, что раз они находятся на аэродроме, то формально поступают в мое распоряжение. Подискутировав на эту тему, пришли к решению, что сидеть здесь глупо - можно и немцев дождаться. Поэтому я пополняю экипажи, заливаю солярку, вооружаю снарядами и патронами. Если до вечера Быков не появляется, то Кулик, с моим приказом на руках, выдвигается в Борисов и поступает под командование Лизюкова. Даю пару советов по тактике танкового боя, так общие сведения, ни чего выдающегося. Рассказываю о сильных и слабых сторонах как Т-34, так и немецких «панцеров» то, что удалось вспомнить, может пригодиться. После обеда и короткого отдыха, построив личный состав танкистов и приблудившихся красноармейцев, объявляю о создании танковой роты. Перед этим в короткой вступительной речи предупредил, что раз мы выходим в тыл, то всех, не относящихся к ВВС, на ближайшем сборном пункте передаю на переформирование. Танкисты и даже пара техников, соглашаются сразу. Половина пехотинцев тоже согласна, пойдут как десант, остальные мнутся. Ну, колхоз дело добровольное, ни кого не неволим. В это время группа немецких самолетов бомбит кого-то в районе шоссе. Лейтенант Кулик, увидев мою озабоченность, подсказывает дорогу, по которой он пригнал сюда танки, в обход Смоленской трассы. Пока ехали, пришлось сначала убеждать, а потом инструктировать Сомова и сержанта пулеметчика. Первого, что это он захватил золото, второго, что победа в бою на аэродроме его заслуга. Мне лишняя слава и внимание со стороны компетентных органов не нужна. А вот разгром парашютистов ни на кого повесить не удалось.