Там, где ты нужен
Шрифт:
Когда боль немного утихла, захотелось, есть: как-никак без обеда остался. Санитарка, которую позвал, сказала, что придется потерпеть до полдника или ужина. Попросил свежую газету - тоже отказ: почта еще не пришла.
В это время в палату зашел мой непосредственный начальник полковник С. А. Худяков, оказавшийся в числе больных. Посетовав на то, что нам не удастся побывать на спектакле Художественного театра, мы как-то незаметно перешли к служебным темам, стали говорить о предстоящих больших летних учениях. В ходе их предполагалось проверить в условиях, приближенных к боевым,
– Сергей Александрович, мне вот что не дает покоя. Когда с парашютом выпрыгнул, то в стороне в районе Апчак видел выброску десятка парашютистов. Далековато было, купола рассмотрел, а самолет не очень. Сразу внимание не обратил не до того было, приземлился не удачно, а сейчас о боевой подготовке говорили и я сообразил - «А кто это без разрешения и утвержденного плана прыгает?» - у меня бумаг точно ни кто не подписывал и в плане прыжков сегодня нет, а у нас этим строго сам знаешь.
– Погоди, думаешь, кто-то самовольничает?
– Да нет, обстановка сам знаешь какая. Ровно неделя прошла, как было опубликовано сообщения ТАСС, опровергающее “слухи о возможной войне Германии с СССР”. Немец в мае не напал, хоть мы и ждали, но провокации чуть не каждый день. Вчера командир эскадрильи 123-го ИАП 10-й авиадивизии Миша Савченко на свой страх и риск попытался остановить очередного нарушителя на Ме-110, перекрыв ему направление движения. Тот в ответ начал стрелять, но промахнулся. Савченко в долгу не остался и влепил прямо в двигатель, тот задымил и со снижением ушел за линию границы. Так, что боюсь, что это совсем не наши.
– Намекаешь на диверсантов. Смотри, в паникеры попадешь, потом не отмоешься.
– Я не намекаю, а прямо говорю парашютисты не наши. А вот диверсанты они, белополяки или прочие враги и «заклятые друзья» пусть выясняют компетентные органы. Сам я до телефона не дойду, посодействуй, чтобы мне связь дали или попроси, пусть особист зайдет, только сейчас, а то потом поздно будет.
– Уверен? Я-то телефон тебе организую, или даже лучше. Тут при госпитале с весны сотрудник НКВД закреплен, я его немного знаю, он у нас в штабе раньше работал, и сейчас найду, только смотри…
– Смотри не смотри, а информацию я сообщить обязан.
– Хорошо жди.
– С этими словами Худяков ушел, а я остался лежать в ожидании.
Принесли полдник. Санитарка, пожилая женщина помогла мне с приемом пищи. Когда допивал компот, в палату вошли Худяков и сержант в форме НКВД. Я его тоже неоднократно ранее в штабе округа видел, но знаком с ним не был. Он представился. Излагая свою версию событий, упирал на то, что информацию необходимо срочно проверять. Более того предположил, что раз выброска проходила в наглую средь белого дня, то парашютисты могут быть одеты в нашу форму, имеют достоверные документы и свободно владеют языком.
– Владлен Владимирович в таком виде предоставленная
– Да я готов и рапорт написать и ответственность понести.
– Хорошо, вот бумага и карандаш, пером Вы здесь толком писать не сможете, потом оформим, как полагается. Пока пишите на имя своего командира, а я сообщу в центральный аппарат.
Когда особист ушел, Худяков мне сказал:
– Ну, ты даешь. Ты так преподнес случившееся, что даже я задумался, ведь это не просто провокацией попахивает…
– Я вот о чем еще подумал, а если это больше чем провокация. Вспомни, нам ведь доводили, что перед крупными военными операциями немцев, они проводят выброску парашютистов для организации диверсий в тылу, нарушения связи и управления войсками.
– Гитлер всегда по воскресениям нападает, что предлагаешь? Учти, боевую тревогу объявить нам ни кто не позволит. Павлов как с цепи сорвался. Приказ не поддаваться на провокации под роспись получал? Максимум, что можно, это усилить дежурные звенья на аэродромах, и то потом влетит по первое число.
– А как же Директива народного комиссара обороны от 13 июня “О повышении боевой готовности войск округа”. Сергей Александрович вот мы с тобой предстоящие учения обсуждали, давай еще раз, только теперь рассмотрим все со стороны внезапного нападения с сопредельной территории.
– Предлагаешь мини штабные учения в условиях ограниченных больничными стенами. За кого будешь воевать? Чур, я за РККА.
– Ладно, тогда я как предполагаемый противник, в течение последнего года неоднократно проводивший авиаразведку над интересующей меня территорией и имеющий агентуру в указанном районе, давно составил карту с указанием расположения всех воинских частей и укреп районов.
– Ну, это ты братец хватил, конечно.
– Почему, достаточно посмотреть те же приказы, что нам регулярно доводят о нарушении немецкими самолетами государственной границы с проникновением на нашу территорию на сотни километров, с запретом их сбивать. Помнишь, как недавно летчики Захарова немецкий самолет на вынужденную посадили, а экипаж явно из одних разведчиков состоит. К тому же планы немцев еще в 1939 году нам из топографических карт военных игр вермахта, известны. По ним противник в случае начала боевых действий планировал взять Минск уже на пятый день войны.
– Ты и сам в это не веришь, за пять дней они и границу не перейдут. Хорошо возьмем за основу их всезнание, но тогда и у меня данные разведки о месте сосредоточения войск и направлении главного удара.
– Что-то мы не туда пошли, я думаю нам так глобально мыслить не надо, по крайней мере, сейчас. Рассмотрим самое начало боевых действий, первые часы, когда противник стремится ошеломить и нанести максимально возможный ущерб в живой силе и технике, для обеспечения себе тактического, а возможно и стратегического превосходства.