Там где ты
Шрифт:
– Приветствую, Джулия Лачетти сказал он на всеобщем земном, слегка кивнув.
– М-м-м э-э-э Приветствую вас. Можно звать меня просто Джулия. Кажется она немного растерялась от его интеллигентной манеры общения.
– Для друзей я просто Эдар. Это гораздо привычней для землян.
– Присаживайся, Эдар. Мы уже почти позавтракали, но я с удовольствием составлю тебе компанию.
Я решила первое время приглядывать за ним: слишком многие посматривали на него недоброжелательно. Живя на научном уровне станции, он отвык бороться за жизнь каждый день. Пора вспоминать, что он вообще-то военный и по рангу превосходит их всех, кроме капитана. После завтрака я попросила Джулию проводить нас с Эдаром к капитану. Мой друг непонимающе на меня уставился.
– Так надо, Эдар. Нужно сразу определить наше положение в команде,
– Ну, если ты так считаешь
Джулия провела нас на капитанский мостик. Сквозь стекло было видно, что за пультом управления спиной к нам сидит широкоплечая темноволосая фигура. Наверное, это и был тот самый грозный и страшный майор Сторм, которого все так опасались.
– Виктор Сергеевич, можно? спросила Джули. Я вот тут вот Веру с дожем Эдаром привела. Они поговорить с вами хотели.
– Да, заходите, прошу вас, - вполне приветливо пригласил капитан.
– Ладно, вы тут пообщайтесь с капитаном, а я пойду. У меня ещё дела есть в медотсеке. Увидимся в обед, - попрощалась она и убежала.
– Приветствую вас, Виктор Сергеевич поздоровался Эдар, а я к нему присоединилась.
– Капитан, скажите, а дежурный может нас услышать? Видите ли, у нас довольно конфиденциальный разговор.
– Вера, могу вас заверить, что майор ничего не услышит, ведь мы на капитанском мостике. О чём вы хотели поговорить со мной?
И я начала рассказывать ему историю Эдара. Тот, в свою очередь, местами дополнял мой рассказ. Должна сказать, что наш рассказ произвёл впечатление на Панина. Сам он не принимал непосредственного участия в боевых действиях, поэтому был не на столько предубеждён против фагианца, как штурмовики. Капитан понимал всю сложность сложившейся ситуации и не хотел жестоких стычек на корабле. Я подчеркнула, что Эдар офицер и довольно хороший специалист во многих областях. Например, его смело можно включать в график дежурств. Это он сам предложил. И правда, если мы с профессором все оставшиеся до прилёта дни будем проводить в лаборатории, то чем заняться Эдару?
Виктор Сергеевич крепко задумался. Он ничего не мог поделать с дружеской симпатией, которую в нём вызывали Вера и Эдар. Он проникся тем, что они рассказали. Честно говоря, ему было стыдно, что среди офицеров встречаются откровенные садисты и позволяют себе творить такое! Б-р-р!!! Очень удивило его то, что Вера выучила фагианский язык: она даже продемонстрировала это! А сам Эдар вполне понятно, правда с небольшой раскатистостью, произносил слова на едином земном. И самое удивительное он четыре года проработал с детьми!
– Что ж, вы были очень убедительны. Я поговорю со своей частью экипажа, но остаётся ещё Сторм. Хоть я и капитан этого судна, но его люди мне не подчиняются, во всяком случае, пока не одобрит Сторм, они не выполнят приказ. Чёрт знает что!
– выругался он.
– Первый раз у меня на борту такой бардак! Эта экспедиция под контролем военных, поэтому у нас двоевластие на корабле, а это очень плохо. В общем, за своих я ручаюсь, а вот как быть с Майком и его людьми, я не знаю.
– Спасибо, Виктор Сергеевич, что поняли нас и поверили. А со Стормом мне придётся самой разбираться.
– Вера, не стоит тебе в это вмешиваться. Ты женщина и не справишься с таким сильным хомо, - мягко вернул меня на землю Эдар. Давай не будем метать икру раньше времени, а то она не выживет.
– Хорошо, Эдар. Может и правда обойдётся - пробормотала я. Напоследок, я поговорила с капитаном о том, что меню для Эдара надо немного скорректировать с учётом особенности биохимии его организма. Должна сказать, что этот вопрос решился гораздо проще.
Мы попрощались с капитаном. Напоследок, он пообещал пересмотреть график дежурств и обязательно включить в него Эдара.
Глава 13
Майкл Сторм сидел за пультом управления и проверял параметры курса на сегодняшний день. Он никак не мог сосредоточиться. Его мысли постоянно скакали с одного на другое. Сначала, он вспомнил, как позорно сорвался при появлении фага, а друг еле успел перехватить его и не дал случиться непоправимому. Раз этот «ластоногий» является членом экспедиции, то Майку могло очень здорово достаться, вплоть до трибунала. Потом, он начал вспоминать не очень приятный разговор с капитаном. И ведь того можно понять: появляется вдруг молодой выскочка, который в любой момент может оспорить приказ капитана или принять командование на себя. Он бы сам возмутился при таком раскладе, да только не Майк так распорядился. Он сам был вынужден следовать приказу и вместо того, чтобы гнать фагов из нашей звёздной системы, он вынужден лететь на другой конец галактики в научно-исследовательской экспедиции, да ещё и в обществе фага! Его мысли, завершив круг, опять вернулись
– Чёрт!
– он раздражённо потёр свой шрам.
– Как всё неудачно сложилось. Мало того, что при знакомстве с экипажем выяснилось, что медик девушка, так теперь ещё одна появилась! За эти пять лет он уже привык, что кроме ужаса, отвращения и жалости никаких других эмоций у девушек не вызывает. Поначалу, он бесился, пытался им что-то доказать, но - Как сказал врач, который штопал его лицо? «Шрамы украшают мужчину?» Чёрта с два! Следы останутся на всю жизнь, даже после шлифовки. Для него это был серьёзный удар по самолюбию. В то время, как в редкие минуты отдыха все его друзья пользовались благосклонностью девушек лёгкого поведения, он с самым мрачным видом напивался в одиночестве. Майк считал унизительным для себя принимать жалость, да ещё за деньги. Именно теперь, когда его изуродовала война, он вдруг захотел, чтобы его просто любили, по-настоящему. Да и друзей после того случая осталось совсем немного. Раньше, как любого неформального лидера, его окружало много прилипал. На брутальную внешность и положение лучшего студента Лётной Академии велось много девушек. Понятно, что одному всех не потянуть, вот тут-то и появлялись «друзья». Он вспомнил свою последнюю, по-настоящему крупную гулянку: выпускной, самый крутой клуб мегаполиса, горячие девушки и только одна, как морозная ночь. Тем приятнее было её разогреть, растопить жарким огнём его вспыхнувшего желания. Да, на высокой ноте он закончил карьеру бабника! Майк постарался встряхнуться: в конце концов, он сейчас на вахте, поэтому надо сосредоточиться на работе. Вдруг он ощутил чей-то взгляд. Когда майор повернулся, то увидел, что за прозрачной стеной капитанского мостика Панин беседует с ассистенткой профессора, а рядом с ней стоит тот самый фагианец, который чуть было не стал причиной срыва. Майк помрачнел и опять погрузился в размышления.
– Трудно поверить, что судьба всего человечества может зависеть от двух очкариков: безобидного профессора и витающей в облаках девицы. Неужели все учёные такие? Значит, его группа должна охранять её и профессора. Неужели, их открытие позволит, наконец-то, заполучить для землян новую планету? А при чём тут ластоногий? Откуда он вообще взялся?! Как же ему хочется, чтобы и правда всё получилось, - снова перескочил он мыслями.
– Он так устал от войны! Сначала, было страшно, что убьют. Потом, накатило какое-то пьянящее чувство вседозволенности и всемогущества. После крушения над Фобосом, Майк стал совершенно «отмороженным». Он выполнял такие задания, которые считались билетом в один конец. Пять лет! Это же так долго. Он устал бояться, устал видеть смерть, устал от груза ответственности за подчинённых, устал отсылать семьям своих ребят похоронные письма. Он решил для себя, что выложится по полной, потому что понимает всю важность возложенной на них миссии. А потом Переселиться бы туда, где его никто не знает, совсем. Чтобы начать всё заново, чтобы попытаться найти своё счастье. Раньше он вообще о таком не думал. Майкл был слишком эгоистичным и избалованным всеобщим вниманием парнем. Его отец занимал достаточно высокий пост в Генштабе Земной Федерации, поэтому ему на роду было написано стать военным. Он и правда оказался талантливым в учёбе. Свои баллы Сторм заработал честно, а вот всё остальное Флёр «золотого мальчика» следовал за ним повсюду. Он думал, что жизнь легка и прекрасна, пока не столкнулся с обратной её стороной. Теперь, ему надо было ежедневно доказывать себе и окружающим, что он достоин чего-то «за дело», а не за красивые глаза. Пять лет он сражался с фагами, отказывался от перевода в штаб по протекции отца, видел гибель своих друзей и сослуживцев, выполнял самые рискованные задания. Он никак не мог понять, почему смерть не забирает его, ведь он ходит у неё под самым носом. Неужели у судьбы есть на него ещё какие-то планы? Он горько усмехнулся самому себе: опять его самомнение и вера в собственную исключительность проснулись! Кинув ещё один взгляд на мостик, он отметил, что гости ушли и капитан остался один. Почти тут же прозвучал вызов от Панина. Проверив автопилот, Майк отправился к начальству.
– Разрешите, Виктор Сергеевич? спросил он.
– Да, Майкл, заходи, нужно поговорить, - и испытующе посмотрел на него. Думаю, что ты догадываешься, о чём пойдёт речь?
– Да, кэп, догадываюсь. Вы хотели бы поговорить о фагианце?
– Не о нём, а о твоём отношении к нему. Майк, ты должен взять себя в руки. Я понимаю, что ты пять лет с ними сражался, что для тебя он враг, но сейчас у нас одна общая миссия. Он является членом экспедиции, поэтому ты и твои ребята охраняют не только учёных, но и его, понимаешь? Поверь, он тоже не испытывает тёплых чувств к твоей форме. Ему досталось так, что чуть жабры не откинул. Они с мисс Райс знакомы пять лет, и она за него ручается.
– Вот как? хмыкнул он. Она дружит с врагом?
– Майк, раз его допустили в такую сверхсекретную экспедицию, значит ему доверяет не только мисс Райс, смекаешь?
– Да, кэп.
Виктор Сергеевич пристально посмотрел на этого молодого упрямца. Ему, с высоты его жизненного опыта, было видно, что Майкл остался пока при своём мнении и лишь положение подчинённого вынуждало его выполнять приказ. Ладно, может у Веры получится его переубедить