Там где ты
Шрифт:
Они лежали обнявшись, но у Эндрю было тяжело на душе. Ему нравилось приходить с работы домой как семейному человеку. Несмотря на влияние приемных родителей, он все еще не верил в счастливые концы. Но впервые в жизни искренне хотел поверить в то, что хеппи-энд бывает не только в сказках.
Что-то изменилось. Ослушник Дафф впервые в жизни чувствовал себя по-настоящему счастливым и не сомневался, что с Гейл происходит то же самое. К несчастью, прочная и долгая связь между ними невозможна. Хотя о лучшей жене чем Гейл нельзя и мечтать, но леди доктор никогда не согласится выйти за него замуж.
Дафф
Впрочем, может, ему просто хотелось, чтобы такая деталь была.
В среду Гейл уехала в соседний городок на встречу с коллегами и Эндрю остался один. Под предлогом того, что ему нужно подготовиться к уроку, он поднялся к себе, тщательно проверил работу подслушивающей аппаратуры, а потом засел за папки, уверенный, что там есть ответ, который он ищет. Конечно, дело пошло бы куда веселее, если бы он знал, как сформулировать вопрос.
Эндрю взял блокнот и провел на листке две вертикальные линии. Первая колонка была предназначена для улик, вторая — для мотивов и средств преступления, в третьей красовался большой вопросительный знак.
Он снова задумался над уликами против Криса Нортона. Если верить документам, сомневаться в его вине не приходится. Отчеты баллистической экспертизы, отпечатки пальцев… Они даже сделали анализ ДНК волоса, найденного на месте преступления. И все же Эндрю не мог избавиться от ощущения, что в свидетельствах против брата Гейл есть нечто странное.
Может быть, они чересчур убедительны?
Он покачал головой и начал просматривать данные о прошлом Нортона. Сорок минут спустя он пришел к выводу, что единственным реальным мотивом убийцы могло быть желание завладеть примерно двумя миллионами долларов.
Он записал эту цифру во второй графе. Что ж, два миллиона серьезный повод для убийства. Особенно для малого, который жил впроголодь и после окончания университета был вынужден пойти на работу в ФБР.
И все же в этой краже не было никакого смысла. В конце концов, Нортон четыре года прослужил в разведке военно-морского флота, получил диплом без отрыва от работы и появлялся в университете лишь от случая к случаю. А Гейл оплачивала свою учебу из полученной стипендии, банковской ссуды и побочных заработков. Единственным исключением был чек на небольшую сумму, который брат присылал ей ежемесячно.
Эндрю нахмурился, раскрыл папку с финансовыми отчетами Нортонов и разложил документы на рабочем столе в запасной спальне.
Во время учебы Гейл в университете ежемесячный чек поступал прямо на ее счет, но этой суммы едва хватало на жизнь. Никаких необычных вкладов или снятий со счета, никаких бросающихся в глаза экстравагантных трат. Никаких чеков со стороны или неоплаченных штрафов за неправильную парковку.
Эндрю дважды проверил даты вкладов, поступавших на имя Гейл. Как он и предполагал, после ухода Криса в подполье чеки приходить перестали. Либо
Интересно, а с какой стати сенатор держал в незапертой кассе два миллиона наличными? — внезапно подумал он. Что это были за деньги? Отступное? Взятки?
Он вздохнул, выпрямился и записал в колонке с вопросительным знаком: «Касса сенатора».
Потом Эндрю раскрыл досье с фотографиями места преступления, положив рядом папку с результатами медицинской экспертизы жертв. Никаких силуэтов, нарисованных мелом, бесстрастно подумал он, изучая снимки трупов специального агента Брайана Крэга и правой руки сенатора, Роберта Манчини. Крэг с пулей в затылке лежал лицом вниз на испачканном кровью кремовом ковре. Манчини, получивший пулю в сердце, лежал лицом вверх примерно в двух метрах от трупа агента.
В отчете судмедэксперта было упоминание о кровоподтеке на задней части черепа Крэга, не вызванном огнестрельной раной. Зачем Нортон оглушил своего напарника, перед тем как застрелить его? Манчини умер в результате нарушения сердечной деятельности, «одной из причин которого могла быть огнестрельная рана».
Эндрю это казалось дикой чушью. Да, с Манчини мог случиться сердечный приступ, но убил его именно выстрел.
Эндрю сделал еще одну пометку в колонке с вопросительным знаком.
Возможно, Крэг и Манчини застали Нортона с поличным, когда тот залез в кассу сенатора. В случае с Манчини это могло быть правдой и объясняло причину сердечного приступа, но фотографии Крэга противоречили этому. Труп лежал лицом вниз. А Дафф по собственному опыту знал, что когда жертва застает грабителя на месте преступления, удар пули отбрасывает ее на середину комнаты. Выстрел в затылок был задуман заранее. Вор, пойманный с поличным, действует по-другому.
Но если Крис Нортон не брал этих денег, то с какой стати ему было убивать своего напарника и помощника сенатора? Тщательно законспирированные агенты типа Нортона копят контакты так же, как служащие с Уолл-стрит копят визитные карточки, полученные во время вечеринки с коктейлями. Существовала возможность отмывания денег, но Эндрю в этом сомневался. Сомневался он и в том, что Нортон пересылал деньги Гейл. По его мнению, Гейл жила как нищая и не тратила даже того, что зарабатывала. Леди доктор ездила в консервной банке десятилетней давности. Все ее сбережения не составляли и восьми тысяч долларов. Она не играла на бирже и не делала крупных вкладов. Единственными документами, имевшими какое-то финансовое значение, были несколько акций фонда взаимного доверия.
Так где же деньги сенатора? Дафф был готов поспорить на свой значок агента ФБР, что у Нортона не просто их не было, но что он понятия не имел об их существовании.
Эндрю полез в коробку, стоявшую у его ног, достал оттуда личное дело Нортона и снова углубился в него. Тут были послужной список, биография, список знакомых и даже перечень прививок, сделанных в начальной школе. За последние три года в досье не добавилось ни одной записи.
Он с досадой вздохнул и швырнул бумаги на письменный стол. Потом откинулся на спинку стула и потер глаза. Где-то должен быть намек. Ниточка, которая позволит определить местонахождение Нортона…