Там, где умирают корабли
Шрифт:
19
У храбрости много лиц.
ПЛАНЕТА НОВАЯ НАДЕЖДА
Лучи восходящего солнца отбрасывали длинные темные тени по склону холма. Тонкие струйки дыма от костров и очагов, в которые положили дров не больше, чем необходимо для приготовления завтрака на семью, спиралями уходили в небо. Вновь захлопали
Дорн, обвязав вокруг бедер полотенце с надписью «Доставка грузов и информации», вышитой по краю, вышел из относительно теплого контейнера и направился к своему самодельному душу. Он сам собрал деревянный каркас и покрыл его пластиком. Баком для воды служила емкость из стекловолокнита, снятая с космической спасательной шлюпки. Девочка, которую при первой встрече назвали Гро, теперь отзывалась на имя Грейс. Она уже совсем поправилась и постоянно затевала какие-нибудь игры. Подобно большинству детей ее возраста, и особенно тех, кто живет в нищете, она обладала способностью пачкаться с головы до ног, причем в одно мгновение.
Поэтому Дорн, устав поливать ее из миски, построил этот душ. А построив, решил пользоваться им и сам. По утрам вода была чертовски холодной. Однако это доставляло большое удовольствие Грейс, поскольку в ее обязанности входило наполнять бак, а потом по команде Дорна или чуть-чуть пораньше, если ей хотелось поозорничать, окатывать и без того дрожащего парня ледяной водой.
И в это утро Дорн, как всегда ежась, ждал, пока с лестницы, приставленной к тыльной части душевой кабины, раздастся ее высокий и звонкий голос:
— Готов?
Парень напрягся и стиснул зубы.
— Готов! — ответил он.
С невинным злорадством, которое бывает только в детстве, Грейс улыбнулась, потянула за веревку и засмеялась, когда вода заплескала по плечам и голове Дорна. Ей было запрещено подглядывать, но она все равно это делала. Дорн, который для нее был чем-то средним между братом и другом, плясал под потоками воды, издавая жуткие крики.
Эта процедура длилась минуты две, потом он с большим трудом уговорил Грейс прекратить подачу воды и докрасна растерся полотенцем. Завтрак уже был готов, и юноша уверенно пошел на соблазнительный запах. Как только они вошли, Ла-Со разложил по трем тарелкам с трех разных кораблей очередное свое восхитительное кушанье, велел Грейс вымыть руки и напомнил Дорну, что надо смазать открытые части тела лосьоном.
Лосьон, если так можно назвать вязкую и липкую жидкость, напоминающую смолу, был изобретением одного из соседей Ла-Со. Он был весьма эффективен и служил отличной защитой от солнечных ожогов, тепловых раздражений кожи и, если верить изобретателю состава, отпугивал прожорливую рыбу-иглу. К последнему заявлению следовало относиться с сомнением, но все равно оно вселяло уверенность. Стараясь ничего не испачкать в доме Ла-Со, Дорн влез в свою жесткую от морской соли рабочую одежду, усадил Грейс за стол и сел сам. Это было его самое любимое время дня. Молитва, прочитанная хозяином дома, обещала каждому возможность учиться, помогать другим и жить в гармонии с окружающим миром.
Дорн и Грейс повторили молитву на языке Траа, в то время как обычно задумчивый
Когда он с Грейс пришел к нему в дом, все вместе они образовали столь необходимую для Са-Ло триаду и тем самым восстановили его душевное равновесие.
Молитва окончилась, и Грейс выжидающе посмотрела на хозяина дома. Когда он кивнул, она принялась за еду. Девочка ела с аппетитом, но не как тот дикий зверек, каким она была в первые дни. Нет, теперь ее манеры за столом приблизительно соответствовали тем правилам, которые Дорн сперва перенял у своей сестры, а позже научился в академии.
— Ну, — сурово спросил Ла-Со, приготовившись положить добавку в тарелку Грейс. — Какие шалости ты задумала на сегодня?
Грейс, которая отвечала на этот вопрос каждое утро в течение уже многих недель и считала траанца чем-то вроде дедушки, старалась отвечать серьезно и торжественно:
— Сначала — работа. Приберусь, выучу уроки, которые задал мне Дорн, а потом буду ходить за тобой и путаться под ногами. Как тебе это нравится?
— Ужасно, просто ужасно, — ворчливо ответил траанец. — Но у меня нет выбора. Это — наказание за мои грехи!
— Может быть, и так, а может, тебе просто не повезло, — безмятежно ответила Грейс. — Нам ведь с Дорном тоже не повезло, когда умерли наши родители. Так что точно не скажешь, наказание это или нет.
— Да, не скажешь, — ответил девочке Са-Ло. — Да это и ни к чему, поскольку нужно всегда жить тем, что происходит сейчас. Ешь-ка этот салат из борщовника, в нем много витаминов!
Грейс скорчила гримасу, Дорн рассмеялся, и завтрак на этом закончился. Когда тарелки были убраны, стол вытерт и Грейс приступила к своим домашним обязанностям, юноша пошел на работу.
Теперь он знал дорогу, можно сказать, наизусть, что позволяло ему больше смотреть по сторонам. Но глаза его как магнитом все время притягивал к себе «Мэри Восс». Примерно две недели прошло после того праздника в доме Шарма. Поскольку на разделочной площадке скопилось довольно много кораблей, информационный лайнер стоял почти не тронутым, и Дорн все еще никак не мог поверить, что его разрежут на части, отправят в цеха и там переплавят, прокатают, провальцуют, проштампуют — одним словом, переработают. Во что? В отвертки и ключи? В топоры? В суповые половники? Да какая разница! Что бы они ни сделали из него, это никогда не сравнится с самим кораблем.
Неожиданно то воспоминание, которое смутно тревожило Дорна, но всякий раз ускользало от него, нахлынуло на юношу как поток. Память перенесла его в прошлое, в один из тех редких дней, когда отец взял его в самое лучшее из всех мест на свете — на космический корабль. В тот день этому лайнеру должны были присвоить имя, и, то ли устав от приставаний мальчика, то ли повинуясь собственному капризу, Восс-старший взял сына в эту поездку. Корабль был совсем новый. В нем пахло пластмассой и озоном; этот чудесный аромат был для мальчика как билет на далекие планеты с их экзотическими обитателями; о них часто говорили его родители.