Там, где восходит темное солнце
Шрифт:
– Эм… ладно… только не слишком долго… – родители были слегка удивлены, не знали как реагировать. Неужели он наконец-то сдружился с ребятами? Раньше днем-то нельзя было его выгнать во двор поиграть с другими детьми, а тут обратно в школу, играть хоккей. В любом случае это здорово. Никита оперативно собрался, торопясь, пока родители не очнулись от такой неожиданности и не стали задавать лишних вопросов, начал обуваться. Мать стояла и наблюдала в коридоре, раздавая кучу наставлений. Отец стоял
Никита вышел пораньше, он никогда не ездил по городу один и не был в его окраинах, поэтому боялся опоздать и тем самым провалить испытание, даже не начав его. На остановке возле школы было довольно многолюдно. Старенький, скособоченный, пропахший изнутри выхлопными газами автобус, не заставил себя долго ждать, Никита успел вовремя, иначе следующий автобус пришлось бы ждать минут двадцать. Толпа ринулась в «Пазик» расталкивая друг друга и даже не замечая первоклашку. Все сидячие и стоячие места были заняты, поэтому в салоне было очень тесно. Таким образом, ехать пришлось минут пятнадцать, кто-то выходил, а свободные места занимались новыми пассажирами, однако, чем ближе становился конечный пункт на окраине, тем меньше становилось и людей. Наконец-то освободились сидячие места, и Никита расположился возле окна. Стекла, запачканные снаружи грязью и льдом, не позволяли толком ничего разглядеть, но судя по тусклым и редким огням фонарей, можно было догадаться, что серые многоэтажки остались позади и вокруг частный сектор. Но ребята сказали ехать до конечной, значит Никита не может заблудиться. Через две остановки в автобусе не осталось никого, кроме бомжеватого на вид пассажира, но вскоре и он покинул автобус. Мальчишке стало совсем не по себе, мало того, что он едет в первый раз один, без родителей, так еще зимой темным вечером, а впереди ждет неизвестно какое испытание, от былого настроя не осталось и следа. Он уже начал задумываться над тем, чтобы выйти и пересесть в обратном направлении, как автобус остановился, и водитель-мигрант с характерным среднеазиатским акцентом объявил:
– Выходи малой, приехали!
Никита оглянулся, вокруг был частный сектор, состоящий из старых домов, доживающих свой век, разбитые дороги плохо освещались
– Вы смотрите, он пришел! – Арти шел впереди, для дополнительной крутизны его шапка была на макушке, оголяя уши и лоб, а воротник распахнут, несмотря на погоду. – Ну, пошли за нами, попробуй доказать, что ты не последний обсос!
– Так пошли, я пройду ваше сраное испытание и попробуйте потом хоть раз меня задеть! – Никита сам удивился своей уверенности, да и перепаду настроя в целом.
Ребята шли молча, атмосфера была напряженной. Мелкие хулиганы, когда хвастались, что каждый из них прошел это испытание, умолчали об одном – проходило оно днем. Каждый, кто шел по темной улице, к старинному двухэтажному особняку, уже жалел об этой затее, но сворачивать было поздно.
– Пришли! – Арти пытался выглядеть по-прежнему уверенно. – Испытание простое, я сам проходил его пять раз, ребята не дадут соврать. Тебе нужно всего лишь войти в этот дом, подняться на чердак и помахать нам! Правда не сложно, если в тебе есть хоть немного мужества?
– Идет! – Никита лишь кивнул, тихо сглотнув пытаясь продавить ком, возникший в горле.
Заброшенный особняк, до которого никому не было дела, даже днем вызывал тревогу, при чем даже у взрослых людей. Нет, тут никто не умер, никогда ночные путники не видели таинственных огней в разбитых окнах, но от этого он не становился менее ужасным и отторгающим.
Никита медленно вышел из толпы и направился к распахнутым дверям, которые с трудом держались на ржавых петлях и издавали скрежет от дуновения ветра. За ними стояла лишь непроглядная тьма. Мальчишка замер, сердце готово было вырваться из груди, и каждая клетка тела противилась и била тревогу. Никита медленно совершил первый шаг, он старался не дергаться и не оборачиваться, чтобы его не заподозрили в трусости, но обернуться хотелось невыносимо, толпа людей, пусть даже врагов, в такой ситуации только грела душу и прибавляла хоть немного уверенности. Маленький силуэт худого первоклашки растворился в темноте дверного проема. Прошло несколько мгновений, ожидающие тоже сильно нервничали.
– Ты придурок, Арти, чертов придурок! – Наконец не выдержал Вася. – Мы никогда не поднимались на чердак, никто не знает, что там, а если он упадет в какую-нибудь яму? Мы делали это днем и заходили только в коридор!
Конец ознакомительного фрагмента.